В бизнесе, где соображать необходимо мгновенно и чаще всего при очень скудной исходной информации, это более очевидно, чем где-либо еще. Самое удачное из всех известных мне определений дизайна (если не ошибаюсь, оно тоже принадлежит Л. Б. Переверзеву) звучит так: «Поиск решения проблем в ситуации крайней неопределенности, информационного дефицита и хронической нехватки времени под угрозой жестокого наказания за ошибку».

Более масштабную карту делового окружения составляют предприятия-партнеры и конкуренты, банки, органы власти, политические партии, общественные организации и пр., с которыми фирма должна считаться при планировании и осуществлении своих операций. Надо поддерживать с ними определенные отношения и так или иначе взаимодействовать.

Очень важно иметь не только общее представление о главном направлении перемен, но и наглядный образ, заставляющий людей поверить в некий замысел и согласиться потратить свои силы и время для его воплощения.

Пилотные программы, проводимые сравнительно небольшими пилотными бригадами, не только снижают риск крупного ущерба при неудаче; при положительном исходе они служат мощным воодушевляющим примером для большинства остальных сотрудников, готовых последовать за первопроходцами.

Члены пилотных бригад, приобретающие опыт экспериментальной работы, обычно в дальнейшем активно участвуют в корректировке и доработке последующих программ; как правило, они служат хорошими инструкторами и учителями для остальной части персонала.

Полезно (и даже необходимо):

● усомниться в аксиомах традиционного устройства своего бизнеса;

● взглянуть на него с позиции сперва постороннего, а потом клиента;

● подумать над тем, как он может и должен быть устроен, исходя из желаемого конечного результата, а не из укоренившихся правил его ведения;

● не отбрасывать с порога ни одну идею, какой бы дикой она ни показалась в первый момент;

● проверять каждое предложение в мысленном сценарном эксперименте.

Спроектировать что-либо – значит представить (себе и другим, в мыслях про себя, в устном или письменном слове, в числовом расчете, в рисунке, чертеже, макете, театрально-сценическом действии) прообраз, проект того, чего сейчас на свете еще нет, но что мы хотим и считаем возможным создать на практике.

Проект есть не только соблазнительная картинка возможного будущего, но и подробное описание того, что нужно взять и сделать для превращения возможного и желанного будущего в действительное за приемлемую цену и приемлемый интервал времени.

Говоря о структуре, мы имеем в виду не висящую на стене примитивную и статичную диаграмму с квадратиками и надписями «дирекция», «секретариат», «отдел кадров», «бухгалтерия» и пр. Под структурой, которую нам нужно спроектировать, мы подразумеваем принципы построения, устойчивую взаимосвязь элементов, общее устройство всего, что составляет, организует и образует Нашу Компанию.

Иными словами – структура есть то, что делает Деловое Предприятие, во-первых, стабильным и обладающим некоей сохраняемой во времени индивидуальностью; а во-вторых – способным к таким быстрым и гибким изменениям, которые позволяют в чем-то превосходить другие компании, с которыми придется вступить в конкурентную борьбу.

Выходя во внешнее пространство на поиски кандидатов-рекрутов, мы выполняем роль скаутов. Вроде тех, которых богатые спортивные клубы рассылают по миру, чтобы выявлять молодых перспективных игроков, пока еще не прославленных и не очень себя проявивших, но «прозрачных» для острого глаза скаута. Таких игроков можно сравнительно дешево купить и обучить в своем клубе – на круг выходит надежнее и дешевле, чем переманивать знаменитых спортсменов.

Компании необходимо знать о том, что происходит не только между нею и ее клиентами, но и во всем «деловом мире» как таковом. Первоочередная задача – установление личных контактов, налаживание двусторонних связей и обмена, устройство каналов бесперебойного получения информации из разных частей этого мира.

Наверное, каким-то образом все должны в той или иной степени – пусть не полностью, пусть в деталях, но всегда сознавать себя частью, заключающей, отражающей в себе целое. Тогда качество работы каждого элемента компании, а с ним и качество работы всей компании, будет выражаться в максимальной быстроте, точности, легкости, изяществе исполнения людьми того, что они обязаны делать.

В армии обучение тому, что ей нужно, традиционно поставлено очень высоко. Помимо строевой подготовки, это обучение деятельности с оружием и другой техникой, ориентации на местности, обучение контролю собственного поведения и тому (для офицеров), как организовывать и управлять соответствующей деятельностью других людей, в том числе и учить их всему этому.

«Преподается», вырабатывается и непрерывно тренируется дисциплина, собранность, высокая концентрация внимания, быстрота реакции и другие качества, прямо связанные с выживанием в смертельной физической (телесной и инструментально-технической) борьбе.

Потрясающая по масштабам обучающая система, но резко ограниченная тематически, или, скорее, функционально. Она учит всему, чего можно достичь применением насилия (физическим уничтожением людей и/или их имущества) или угрозой насилия. Она не учит ничему (или почти ничему), что достигается другими средствами.

Все, что:

● отражает сложность и разнообразие мира, управляемого не насилием, а верой в святыни и законами, которые люди согласились соблюдать;

● использует убеждение и апелляцию к чувству и сознанию;

● принимает в расчет такие мотивы человеческого поведения, как жажду признания, страсть к накоплению собственности, потребность в игре, честолюбие, эмоциональные склонности, индивидуальные предпочтения, личные симпатии и любовь;

● не слишком отягощает учебный план армии. Если она и обучает жизненной игре, то только с нулевой суммой.

Если железнодорожная сеть Америки была вызвана к жизни рыночной экономикой и создавалась на чисто коммерческой основе, то железные дороги в царской России изначально задумывались как военные. Они имели бóльшую ширину колеи, чтобы затруднить их использование противником, вторгшимся с Запада. Правда, это не затруднило немцев ни в Первую мировую войну, ни во Вторую. Забавно было бы прикинуть, во что с тех пор обошлось и продолжает обходиться России перестановка колес в Бресте и Чопе.

Конверсия – это ведь тоже, по сути, реабилитация. Исцеление, восстановление целостности того, что было раздроблено, иссечено, разъято на части, однобоко перекошено.

Советский строй очень упрощал проблему выбора жизненного пути, он вообще стремился воспитать людей с упрощенным восприятием реальности. Да и саму реальность по мере сил лишал многообразия. Теперь она перед многими предстает сплошным хаосом и очень этим пугает.

Политолог Лилия Шевцова, рассуждая о нашем времени, когда появились новые вызовы, на которые мир не может ответить, когда «устарели, перестали работать… и система мирового порядка, и прежние формы государственности, и нынешняя модель либеральной демократии, и былые представления о политике и международных отношениях», приводит яркую метафору философа и социолога Зигмунта Баумана: «Мы вошли в кабину самолета, на котором мы летим, и обнаружили, что она пуста… Но многие из нас не знают, что и аэродром, на котором мы должны приземлиться, еще не построен!»