инцидента совершенно трезво: не прекратишь совать нос в дело Мэйдстоуна — сам будешь покойником. Именно это настойчиво хотели ему внушить. С револьвером в руке он вернулся к верблюду, все еще топтавшемуся на старом месте в поисках травы.

Жара ли на Кошмара так подействовала, что он отказался от своих эскапад, или еще что — Бони сказать не мог. Во всяком случае, верблюд безо всяких протестов позволил взнуздать себя, и всадник вскочил в седло. Первым делом Бони решил проехать по следам, оставленным лошадью Лаки. Черный недолго оставался с неизвестным всадником, затем след его коня повел прямо к центральной усадьбе Квинамби. Бони проехал по нему еще около мили, чтобы удостовериться до конца, а затем повернул обратно, к месту, где Лаки встретился с незнакомцем. Следы этого человека интересовали Бони куда больше. Лаки, без сомнения, был всего лишь скромной пешкой в этой опасной шахматной партии. Насколько опасна она и какова в ней ставка, Бони мог пока строить только догадки.

Неизвестный поехал прямо к Изгороди. Бони направился по следам, делая попутно широкие петли вокруг каждого дерева, за которым мог бы спрятаться стрелок.

Кошмар взобрался по обрывистому склону на самый гребень большого бархана. Бони резко натянул поводья, и верблюд остановился. Менее чем в трех сотнях ярдов виднелась хижина, служившая Нуггету штаб-квартирой на теперешнем его участке! Дощатая лачуга казалась покинутой, однако тонкая струйка дыма, поднимавшаяся из жестяной трубы, свидетельствовала, что совсем недавно здесь кто-то был. Бони задумался. Потом развернул верблюда и поехал назад, к своему лагерю.

Нуггет — снова и снова натыкается он на Нуггета. Нуггет — по его же собственным словам — ближе всех других находился к лагерю Мэйдстоуна. Нуггет принадлежал к аборигенскому племени Квинамби.

У Нуггета, до того, как он купил себе «саваж», был «винчестер». Нуггет легко мог содействовать угонщикам скота. Но зачем было Нуггету убивать Мэйдстоуна? Ведь учитель знать не знал этого черного. Даже если убийство как-то связано с фотосъемкой Мэйдстоуна, все равно нет никакого смысла. Да имей Нуггет длинный список судимостей за плечами, а Мэйдстоун вдруг ненароком его сфотографируй — никакой опасности для него это не представляло. Когда Бони добрался наконец до своего лагеря, он чувствовал себя совсем разбитым. Слишком многих камешков еще недоставало в этой игре-головоломке.

И все-таки день прошел не без пользы: теперь он твердо убедился, что предположение, будто Мэйдстоун пал жертвой несчастного случая — абсурдно. У кого-то были веские причины устранить учителя. Но вот мотив-то этот пока не разгадан. С какой бы стороны ни рассматривал Бони это загадочное убийство, все следы неминуемо терялись в песке, словно ручейки, моментально высыхающие здесь в летнюю жару.

14

На следующий день Бони проснулся рано. Утренний ветерок шелестел листвой окружавших лагерь деревьев, но ночной холод все еще давал знать. Инспектор заварил чай. Вдруг он поставил кружку и устремил невидящий взгляд куда-то вдаль. Мозг его лихорадочно работал. Мэйдстоун! Мэйдстоуна убили. Мотав для этого мог быть только один: Мэйдстоун видел или знал нечто, представлявшее опасность для убийцы. Но что он, Бони, знал о Мэйдстоуне? Мэйдстоуновские фотографии, несомненно, были вполне безобидны. А что, если убийца лишь почему-то счел, что учителю известны некие факты, о которых тот даже и не догадывался? Чем дольше Бони размышлял над этим, тем больше убеждался, что найдет-таки недостающие камешки в мэйдстоуновской головоломке. Но задача эта — куда как не из легких.

Он подумал, какой реакции от него ожидали после предупредительного выстрела. Умолчи он о нем, и аборигены, и все до сих пор еще сомневающиеся, убедятся, что новый фэнсер — полицейский агент, и преодолеть стену молчания станет еще труднее прежнего. А вот простой работяга у Изгороди так спокойно к этому инциденту определенно бы не отнесся. Такой бы шум поднял, что чертям тошно стало, и Ньютону бы нажаловался. И наверняка бы настоял, чтобы сообщили полиции.

Основательно поразмыслив, Бони пришел к выводу, что самое лучшее — оставаться законопослушным фэнсером и поносить во всю глотку этих кретинов-стрелков. Надо снова поговорить с Нуггетом и попытаться выведать еще что-нибудь о Мэйдстоуне. Потом ему вспомнилось, что Мэйдстоун жил у коммандера Джонса. Джонс обещал ему полную поддержку. Значит, нужно, чтобы коммандер вспомнил буквально каждое слово, сказанное Мэйдстоуном из их разговоров. Без сомнения, учитель сказал что-то, что могло бы помочь розыскам.

Бони застал Ньютона в его бамбуковой хибарке. Услышав историю с выстрелом, Ньютон сделал свирепое лицо.

— Поначалу я было не верил, что за этим что-то кроется, — сказал смотритель. — Но теперь убедился. В Брокен-Хилле я сделаю заявление в полицию. Откровенно говоря, считаю, что вам нужна поддержка. Вы ведь в буше как дома, не хуже меня. Стало быть, тоже знаете, что убить и похоронить человека здесь — ничего не стоит. Самое малое полгода пройдет, пока кто-то обнаружит труп. Мне не хотелось бы отвечать, случись что-нибудь с вами.

— Нет, — покачал головой инспектор Бонапарт, — пока мне хотелось бы еще поработать в одиночку. Но вскоре, возможно, поддержка потребуется. Есть еще целая куча вещей, которые мне непонятны и объяснить которые можно, ведя расследование одновременно и в другом месте. Это убийство — не обычное преступление, когда человека убивает какой-нибудь ненормальный или, скажем, польстившись на деньги. По моему разумению, за этой историей кроется нечто куда большее, чем я предположил поначалу. Я не уверен, что все оставшиеся открытыми вопросы можно разрешить здесь, на месте преступления. Но я не могу сейчас вдруг отрешиться от своей роли фэнсера. С другой стороны, находясь у Изгороди, я не могу вести все нужные расследования. Поэтому я хотел бы попросить вас встретиться со мной дня через три — ну, скажем, с целью инспекции. К тому времени, надеюсь, я уже смогу сказать, какие детали и где я хотел бы уточнить.

— Договорились, — кивнул Ньютон. — Ну, а случись что, — как бы это получше сказать, — я вас не найду… Надеюсь, вы не будете возражать, если я продам Кошмара на торгах по самой высокой цене?

Бони отлично понял сарказм смотрителя. Ньютон был парнем что надо, и, может быть, единственным в этой пустынной местности, на кого он мог положиться.

— Валяйте, — рассмеялся Бони. — Но не лучше ли вам отвести его в туристический центр, в горы. Если вам удастся загнать его на вершину, он сможет выть на луну и нагонять страх на добропорядочных отпускников. Но вот если вы не найдете меня завтра, никакого переполоха не поднимайте. Я хочу навестить Джонса. И