Медсестра окинула Ючи пресным взглядом. Одежда на нем была дорогой, а в этой дешевой больнице казалась вообще неприличной, но Ючи так и не понял, оценила это медсестра или нет.

– Ваш социальный статус нужен для того, чтобы мы определились с похоронным агентством, – сказала она. – Обычно мы используем социальный статус пациента, но… – она впервые посмотрела на изуродованное тело Файлин. – Нет возможности просканировать ее модуль. Наверное, пострадал вместе с телом. Поэтому… Если вы не возражаете…

– Возражаю, – хмуро сказал Ючи, не желая объяснять, почему удалил свой модуль.

Безучастная медсестра нахмурилась, кивнула и вышла из палаты, предупредив, что Ючи лучше уйти, если он пытается скрыть свой идентификационный статус.

– У вас есть еще пять минут, – сказала медсестра.

Ючи ушел раньше. Если бы тело Файлин пережило перевозку, то он выкрал бы его из больницы, а так… Так пришлось пользоваться переносной станцией коррекции, платить охране, платить врачам. Ему дали час, потом он сам по себе.

– Час – это хорошо, – сказал Ючи.

Он успел трижды скорректировать цикл извлечения сознания, доведя процент погрешности до тридцати. Ючи не спрашивал себя, согласилась бы или нет на эту процедуру Файлин, если бы была в сознании. Он спас столько жизней за последние месяцы, почему же он не может спасти Файлин? Да и извлечь сознание из тела не так сложно – незаконно, но несложно. Вот с донором куда больше проблем. И с последствиями. Люди из клана Тэкия связались с Ючи спустя два часа после того, как он покинул больницу, оставив тело Файлин, забрав ее сознание. Оно лежало в кармане, искрясь светом в крохотной капсуле, которую можно раздавить двумя пальцами. Вот за это уже отправляли в коррекционную тюрьму. Об этом говорили ему люди клана Тэкия, но Ючи и сам знал. Когда удаляешь себе жидкий чип идентификационного статуса, то, наверное, уже в тот момент готовишься к чему-то подобному. Хотя сейчас Ючи больше волновало, как поведет себя Файлин, когда очнется.

– Мне бы женщину-донора найти, – сказал наудачу Ючи представителю клана Тэкия.

Сингиин клана по имени Кичиро не то крякнул, не то нервно хохотнул.

– Файлин умеет делать нейронные татуировки, – попытался торговаться Ючи.

Юридический консультант клана Тэкия проворчал что-то невнятное.

– Ладно, – сдался Ючи. – Скажи лучше, что ждет меня за проступок.

Кичиро начал перечислять статьи. Ючи прервал его на полуслове.

– Я говорю не о технократах. Что будет с кланом?

– С кланом? – сингиин Тэкия снова не то крякнул, не то нервно хохотнул. – Это еще не обсуждалось.

Ючи прервал связь, решив, что у него есть в запасе пара часов. Спонтанность никогда не была сильной стороной его личности. Если только с Файлин в постели, но там были только двое, а здесь целый мир. Ючи нащупал в кармане капсулу с сознанием Файлин. Что он любил в ней больше: ее тело или ее личность? Последний вопрос казался крайне важным, потому что сейчас он обладал только ее личностью, у которой больше никогда не будет прежнего тела, а может, никогда не будет и человеческого. Потому что единственное, что мог сделать Ючи, – это поместить сознание Файлин в модифицированный мозг синергика. И на то, чтобы принять решение, у него есть время до утра. Потом глава клана Тэкия узнает, что сделал его инженер. О том, какое решение примет оябун, Ючи старался не думать. Некогда было думать. Он передвигался по городу, стараясь держаться в тени систем слежения. Вряд ли на его поиски мобилизуют весь город, но если поблизости окажется патруль силовиков, то…

Ючи добрался до своей квартиры, превращенной в последние месяцы в крошечную лабораторию, где он пытался доработать мозг синергиков для переноса в них человеческого сознания. Проект находился в начальной стадии. Тела биомашин разукомплектованы. Ючи интересовал только лишь их мозг. Вначале он работал над проектом в свободное время, которого всегда не хватало. Потом Ючи начал брать работу для клана на дом. Ничего серьезного, ничего незаконного – пара сбоивших синергиков из ресторана, пара из борделя. Он занимался программированием, принципиально брезгуя ремонтом моторики. «Пусть моторикой занимаются мясники официальных сервисных центров», – думал Ючи. Отчасти именно этот подход и обеспечил ему рост авторитета в клане, особенно после того, как он начал разрабатывать эксклюзивные программы для синергиков-официантов в ресторанах якудзы. Оябун клана Тэкия, Хидето Инуи, лично отметил работу молодого тек-инженера. Появились первые серьезные заказы, а потом… Все закрутилось, и Ючи уже не мог выбраться из этой воронки.

Сейчас, поднимаясь на лифте в свою квартиру, сжимая в кармане капсулу с сознанием Файлин, он пытался представить себе, как она отнесется к тому, что, очнувшись, обнаружит себя в теле синергика-официантки. Была еще пара синергиков из борделя, но этого бы Файлин точно никогда не поняла и не простила – так Ючи думал тогда, спустя семь лет ему начнет казаться, что идея с бесполым телом синеволосой официантки-синергика была не самой лучшей. Вернее, так начнет думать Файлин – та часть ее личности, которую удастся сохранить. Она захочет снова стать настоящей женщиной. Но в тот день поместить ее разум в сознание синергика из борделя казалось неприемлемым.

Ючи выбирал из тел двух официанток. Цвет их волос и внешность не имели значения – синергики почти все одинаковы, различия лишь в назначении. Ючи выбрал синергика, взяв за основу дату его выпуска. «Пусть будет самый свежий», – решил он, уложил синергика на стол и вскрыл грудную клетку, чтобы добраться до биоэлектронного мозга и заменить его на модифицированный прототип. Теперь оставалось лишь передать в этот мозг сознание Файлин. Система смоделировала процесс и предупредила, что потери при передаче могут составить сорок процентов. Ючи считал: «Тридцать при извлечении, сорок при интеграции… Что останется от личности Файлин в итоге?» Пара корректировок смогли исправить потери на пять процентов. Ючи думал о том, что, возможно, имеет смысл отказаться от затеи. Думал, запуская процесс интеграции. Думал, когда зашивал плоскую, лишенную сосков грудь синергика-официантки. Думал, даже когда Файлин очнулась. Вернее, какая-то часть Файлин.

– Что ты помнишь? – спросил он.

– Что помню? – растерянно переспросила Файлин, не узнала свой голос и нахмурилась. – Как я оказалась здесь?

– Ты помнишь, кто я? – спросил Ючи.

Файлин не ответила. Она поднялась. Тело синергика не слушалось. Ючи в онемении смотрел, как Файлин падает на колени, поднимается и снова падает.

– Что происходит? – спросила она.

– Это пройдет, – пообещал Ючи. – Я доработаю тело и связи с моторикой.

– Связи с моторикой? – Файлин растерянно уставилась на свою руку. Нет, не на свою, на руку синергика – бледную, синтетическую. – Я ничего не чувствую, – она повернулась к Ючи. – Почему я ничего не чувствую.

– Ты помнишь, кто я? – снова спросил он.

Ючи не сомневался, что где-то подсознательно Файлин понимает, что случилось – для этого хватит и двадцати процентов сохранившихся воспоминаний. У нее же сохранилось больше пятидесяти. Пятьдесят семь, если быть точным.