— Простите, я, верно, не вовремя, — вдова указала на кареты. — Вы уезжаете?

— Брат заберет младших детей к себе в деревню, — ответил комиссар, хмуро ее разглядывая, — сестра с мужем и двумя старшими пока останутся. Надо привести дом в порядок.

Миссис ван Аллен взглянула на закрытые картоном окна. Она была страшно худа и бледна. Натан посмотрел на провалы щек, синие тени под ее глазами, дрожащие от слабости руки, вдруг проступившие в светлых волосах белые пряди — и решился:

— Позвольте вашу матушку на два слова, Виктор.

Молодой человек кивнул и передал руку матери комиссару. Бреннон отвел вдову в сторону от ворот, отмечая ее неуверенную шатающуюся походку, и тихо сказал:

— Мэм, простите меня, но вы ужасно выглядите. Вам нужно уехать.

— Ах да, я немного устала. У нас необыкновенно большой наплыв посетителей в этом январе.

— Немного устали? — повторил Натан. — Вы немного устали? Валентина, вы серьезно больны!

Она подняла на него глаза, и у комиссара екнуло внутри от их странной темной синевы.

— В городе небезопасно, верно? — тихо спросила вдова.

— Это не имеет отношения к вашему…

— Вы уверены, что ваш консультант справится с ним?

— С кем? — сквозь зубы спросил Бреннон.

— С тем, кто был здесь. Это ведь не пироман–убийца.

— Валентина, послушайте меня, — Натан взял ее за другую руку и притянул ближе, глядя ей в лицо. — И простите, если я покажусь навязчивым, но я в долгу перед вами. Здесь мой брат, и, если я попрошу, он увезет вас и ваших детей к себе.

— Мне кажется, — мягко сказала вдова, — это будет слишком навязчиво как раз с моей стороны.

— О Боже, вы думаете, деревня — это значит тесный домишко с хлевом? Да у него тысячи акров земли, поместье, две усадьбы и собственные озера! Вас поселят в отдельном доме…

Она покачала головой, но Натан яро бросился на амбразуру:

— Валентина, если вы боитесь оставить своего доктора, то старший сын Бена — практикующий врач, отличный врач, и он…

— Я не могу уехать, — настойчиво и почти нежно повторила вдова.

— Но почему? — в отчаянии спросил он. Женщина промолчала. — Валентина, кафе и пекарня не стоят вашего здоровья. Даже ваш сын просил меня…

— О, да тут заговор, — со смешком заметила миссис ван Аллен.

— Простите, — пробормотал Натан. — Простите, я лезу не в свое дело. Мне не следовало… Но поймите — в городе действительно опасно. Взгляните на этот дом, если вы не верите.

— Я знаю. Потому и спрашиваю — ваш консультант, кто бы он ни был, сможет остановить его? Он защищает вашу семью, но у него хватит сил на целый город?

— Почему вы спрашиваете? Какое это имеет отношение к вам? Если вы смущены тем, что вы не знаете мою семью, а она не знает вас — то я могу представить вас друг другу прямо сейчас.

Миссис ван Аллен молча, с полу–улыбкой смотрела на него, и Натану почудилось, что ее лицо тает в тени зимнего капюшона, и остаются только темно–синие глаза.

— Извините, — наконец сказал он. — Это было грубо и против приличий. И это не мое дело. Мне не следовало лезть в ваши семейные дела.

— Не нужно извинений. Я бы с радостью приняла ваше предложение для своих детей, но я сама не могу уехать.

— Но почему? — бессильно спросил комиссар. — Почему не можете?

— Спросите у вашего консультанта, — ответила миссис ван Аллен, — почему с двадцать девятого декабря и по сей день ифрит напал только на одну семью, хотя ему достаточно суток, чтобы выжечь целый квартал дотла.

* * *

Маргарет заметила его, когда дядя Бен наконец спас ее от настойчивого общества кузенов. То есть сначала девушка увидела второго дядю, Натана, который о чем–то говорил с дамой в черном, и Виктора ван Аллена рядом. Мисс Шеридан направилась к воротам, ведомая любопытством, и обнаружила на углу улицы высокого человека с тростью и в длинном пальто. Свет фонаря выхватил из мрака крючконосый профиль, и Маргарет не поверила своим глазам. Она даже не думала, что у него хватит на это наглости! А он повернул голову и поманил девушку нетерпеливым жестом.

Две или три секунды мисс Шеридан хотела гордо повернуться и уйти; но ворота были открыты, семья уже скрылась в доме, а дядя стоял к ней спиной, что–то выясняя у своей собеседницы. Маргарет подобрала юбки, перебежала улицу и, схватив джентльмена за руку, затащила в темный проулок между домами.

— Как вы посмели так сюда явиться?! — яростно прошипела девушка. Он поднял на нее бровь и, прежде чем Маргарет взорвалась от негодования, спросил:

— Хотите пойти со мной?

Мисс Шеридан ошеломленно заморгала.

— К-куда?

— В полицейский департамент.

Маргарет не сумела скрыть разочарования, и мистер Редферн с усмешкой добавил:

— Этой ночью.

— Зачем?

— Мне нужно там кое–что поискать.

— Вы собираетесь красть улики?!

— Ну зачем же сразу красть…

— А что еще вы там будете делать ночью?

— Я помогаю вашему дяде.

— Мой дядя, — едко произнесла Маргарет, — от вашей помощи скоро с ума сойдет.

— Например? — явно забавляясь, спросил мистер Редферн.

— Он считает, что отец Грейс жив и носится по улицам наперегонки с ифритом.

— О, — с коротким удивленным смешком отозвался джентльмен, — ну, это хотя бы оригинально.

— Я бы на вашем месте не радовалась, — холодно сказала Маргарет. — Это вы убили отца Грейса. Вы выпустили ифрита. Вы натравили его на дом мистера Лонгсдейла.

— И вы не боитесь мне все это рассказывать? — задумчиво протянул Редферн, оглядывая девушку с головы до ног.

— Зачем же тогда вы так защищали мой дом? Почему мой, почему не их?

— Их?

— Ифрит убил всю семью Фаррелов в ту же ночь.

— А, слышал.

— Слышали? А где же вы были?

— Маргарет, — мягко сказал он, — даже если бы я отогнал ифрита и от них, он бы бросился на кого–нибудь еще. Весь город — это для него лишь большой обеденный стол.

— Отогнали, — с горечью повторила девушка. — Это все, на что вы способны? Или вы просто не захотели утруждаться? Вы ведь такой же, как мистер Лонгсдейл, разве вы не можете…

— Я не такой же, как он! С чего вы взяли?

Маргарет, удивленная таким глубоким возмущением в его голосе, вгляделась ему в лицо — оно утратило добродушную насмешливость, и теперь Редферн пристально на нее смотрел сверху вниз.

— Вы носите такой же кинжал, как и он. И используете его для того же.