Ладно, решила в конце концов, послушаем, что скажет, когда придет.

Ничего не сказал. Отказался от ужина: «Накормили уже». Пожаловался устало:

— Мутное дело переговоры.

— О чем договорились? — чужим голосом поинтересовалась Паола.

Гидеон пожал плечами:

— Ставишь жезл. Потом помогаем им в одном деле, на которое своих сил то ли не хватает, а скорей жалко. И домой.

Домой… а еще говорят, рыцарь врать не должен!

— Пойду спать, — тихо сказал Гидеон. — Вымотался. Ты извини, что вот так…

— Как?

— Да поговорить даже с тобой некогда. Завтра расскажу все, хорошо?

— Иди, — вздохнула Паола, — спи.

Завтра так завтра.

Пришла давешняя рыженькая гномка — забрать посуду.

— Погоди, — остановила ее Паола. — Расскажи, что такое йети?

Лучше бы не спрашивала!

Наутро поговорить не удалось. Оказалось, приняв решение, горцы не склонны оттягивать его исполнение. Паолу с Гидеоном разбудили ни свет ни заря, завтрак уже ждал, теплая одежда и дорожные мешки — тоже, и Альдерик радостно скалился, пока сонные люди запихивали в себя обжигающе горячую кашу: снова, мол, вместе, пошевеливайтесь, отчаливать пора. А после, на корабле, Паола подумала: говори, не говори, колеса завертелись, ничего уже не изменишь разговорами. По крайней мере не оставили за городскими стенами сидеть, тем и утешимся.

Девушка привычно устроилась под мачтой. Уплывал назад скалистый берег, заснеженные лапы елей слились в белесую стену, ударяла в борт мелкая злая волна, и Альдерик, сдвинув рогатый шлем со лба к затылку, стоял у руля. А в парус снова бил наколдованный магом ровный попутный ветер.

— Далеко нам? — спросила Паола.

— Три дня по воде, — ответил Альдерик. — А пешкодралом после как повезет.

— Чего так? — Гидеон сел рядом с Паолой. — Собственных троп не знаете?

— Какие там тропы, сам увидишь. — Альдерик заложил поворот, обходя крохотный скалистый островок. С островка послышалось овечье блеянье, какой-то гном из гребцов протянул: «Жарко-ое…» — Дойдем, поймешь.

Гидеон лишь плечами пожал.

Три дня водного пути дались легко. Направляемый умелой рукой Альдерика корабль бежал себе и бежал, сначала рекой, затем — извилистой протокой и другой рекой, широкой и плавной, и под плеск воды странным образом утихала тревога. Гидеон все-таки урвал время для разговора, короткого, ну да ладно, главное Паола и без его откровений уже знала.

— Ставишь жезл, — рыцарь взял ладони девушки в свои, легонько растер, согревая, — потом поможем Альдерику одну пещерку от зверя очистить. Ты там сильно уж не лезь, в стороне держись, вмешаешься, только если увидишь, что без тебя дела плохи. А потом домой.

Паола слушала, и казалось — тот, другой, не предназначенный для ее ушей разговор попросту в страшном сне приснился. Не может же так спокойно обещать возвращение домой человек, уверенный, что их послали на смерть? Но все же она попросила:

— Обещай, что все будет хорошо.

— Обещаю. — Гидеон улыбнулся той самой легкой улыбкой, что всегда ей нравилась у обоих братьев. — Конечно, обещаю, милая. Все будет просто замечательно.

Хотелось бы верить…

— Верь, — словно услышав ее мысли, добавил Гидеон. — Слышишь, Паола, верь.

А вот пеший путь — против спокойного водного — обернулся сущим кошмаром. Широкая дорога, явно когда-то не просто проходимая, а торная, то и дело пропадала под каменными завалами, зияла трещинами, тонула в снежных заносах. Десяток гномов и двое людей чаще стояли, чем шли, да и шли-то едва-едва. Иногда удавалось найти обходную тропку, но чаще Паола скидывала тулуп, брала веревку и перелетала на ту сторону препятствия налаживать переправу. Узлы вязать она умела, выбирать достаточно надежный валун или скалу научили маг с Альдериком. И все же каждый раз она боялась ошибиться.

По счастью, уже на четвертый день нагромождение препятствий стало ощутимо сходить на нет.

— Кабы не ты, дева, — сказал Паоле Альдерик, — один Вотан знает, сколько бы шли. Полезная штука крылья.

На ночлег в тот день остановились засветло. Не торопясь разбили лагерь. Кто-то из воинов, пока рубили в лесу сушняк, заметил олений солонец, и, не прошло и часа, приволокли к костру тушу молодой телушки. Вскоре на весь лес запахло жареным мясом, а горцы только и сетовали, что, как всегда, не прихватили вдосталь пива.

— Завтра на рассвете выйдем, — объяснил Паоле маг, — к полудню доберемся. Ты, дева, как поставишь свой жезл, до вечера отдохнуть успеешь?

— Должна. — Паола пожала плечами.

— К ночи йети сонный и видит хуже. На него после заката идти надо.

— Можно подумать, я после заката много увижу, — буркнул Гидеон.

— Что надо, увидишь, не промахнешься, — уверил рыцаря Альдерик. — Бей в глаза или под челюсть, в других местах шкура толстая, никакой меч не возьмет. И перед пастью не стой, сбоку заходи.

Паола кусала губы. Подмывало спросить, много ли надежды на победу, но спрашивать такое — только беду кликать.

— Не бойся, — Гидеон приобнял легонько за плечи, погладил край крыла, — справимся.

— Я и не боюсь, — деревянным голосом ответила Паола. Вывернулась из-под руки рыцаря и ушла спать.

Утром дорогу как подменили. Широкая — две телеги спокойно разъедутся, — она плавно вилась между крутыми лесистыми склонами, обегала скалистые выступы, перекидывалась каменными мостами над ручьями и усыпанными крупной галькой сухими речными руслами.

— Здесь, похоже, следят, — заметил наконец Гидеон. — Что ж там так все заброшено?

— Там ничейная земля, — коротко объяснил Альдерик.

— А здесь, значит, обжитая? Что ж тогда на дороге так пусто?

— Не сезон, — ухмыльнулся горец. — Большая охота прошла, большая торговля не началась.

Как и обещал вечером маг, к руднику добрались, когда солнце стояло в зените. Выход рунных кристаллов лежал в низинке под скальным выступом, в стороне от дороги — возле причудливо изогнутой сосны маг свернул на еле приметную тропу, а уж тропа вывела на обширную луговину. Ровное покрывало снега искрилось под полуденным солнцем, нетронутое, чистое, страшно шаг ступить. А за луговиной…

Паола мгновенно поняла, почему ее отправили ставить жезл в такую непроходимую даль: вокруг белой, почти теряющейся в снегу щетки кристаллов разливалась десятком радужных ручейков падающая со скалы речушка. Текучая вода не позволит идущей от жезла магии Жизни захватить ни клочка лишней земли.

Но, Отец Небесный, как же здесь красиво!

Альдерик скомандовал устраивать лагерь.

— Действуй, дева, — кивнул маг.