Теперь, когда его больше нет, я решил не только сохранить эти письма, но и снять с них копии, чтобы передать их Вам, его сестре, о чьем процветании и благополучии он неустанно заботился. Подобно большинству женщин, Вам чужды абстрактные умозрения. Религия базируется не на аргументах и доводах, а на чувствах. Неужели чужие сомнения относительно бытия и могущества Бога могут поколебать Вашу веру? Если так, то я подтолкну Вас к погружению в источник греха? И сделаю орудием Вашего отступничества, виновником Вашего падения того, кто был Вам братом и все последние дни своей жизни только о том и думал, чтобы взрастить в Вашей душе святость?

Эти мысли вдруг нахлынули на меня с такой беспощадностью, как никогда прежде. Я обещал, хоть и не без колебаний, предоставить Вам копии его писем, но теперь предпочел бы взять назад свое обещание. В конце концов, я решил выбрать для копирования лишь те страницы, которые носили повествовательный или описательный характер. Откладывать не имело смысла. Было еще темно, однако сон все равно улетучился, я зажег свечу у кровати, а когда свет разгорелся, прошел к шкафу, в котором хранил бумаги и книги.

Этот шкаф по совету Сарсфилда, не имевшего склонности к ремеслам, я смастерил сам, ибо в вашем покорном слуге способности к такого рода занятиям проявились рано и в полной мере. И шкаф, и ключ от его замка были моей собственной оригинальной конструкции. А для большей надежности шкаф находился в небольшом чуланчике, также запиравшемся на замок.

Взяв ключи, я отворил дверцу шкафа. Письма, сложенные плотной стопкой, были обернуты пергаментом и спрятаны в потайном ящике. Обнаружить его просто на взгляд было невозможно, и открывался он при помощи механизма, устройство которого знал только я. Перед тем как лечь спать, я, как обычно, убрал письма в этот мой «секретный сейф».

Как же я был удивлен и растерян, когда наутро, вскрыв ящик, увидел, что писем нет. Разум отказывался верить, и я просунул пальцы глубже. Пусто. Куда подевались письма, кому понадобилось их красть? Кроме меня, о потайном ящике никто не знал. Может, я положил их в другое место и забыл об этом? Сколько я ни размышлял, как ни напрягал память – все безрезультатно. Я не мог придумать ни одной причины, по которой вдруг решил бы так поступить, а главное – абсолютно не помнил, чтобы делал нечто подобное.

И что теперь? Бесценное сокровище исчезло. Все мои мысли и душевные силы необходимо было направить на то, чтобы вернуть утрату. Нельзя поддаваться отчаянию, Я обыскал все отделения, какие имелись в шкафу, не желая верить, что письма действительно пропали. Но даже это не убедило меня в реальности произошедшего. Видимо, мои чувства притупились. Ведь не могла же стопка писем выбраться из деревянного ящика сама по себе. Однако, раз ее нет на месте, значит, она исчезла.

Я был вне себя от изумления и ужаса. Обыскал все закоулки во второй и в третий раз. Зрение и осязание по-прежнему свидетельствовали, что писем нет. Я пересмотрел все шкафы и сундуки в доме. Проверил все карманы, вытащил все инструменты, но и это не помогло.

Долго мне не удавалось прийти в себя и успокоиться, Я прилег на кровать и погрузился в тягостные раздумья. Невозможно было смириться с тем, что письма утеряны безвозвратно. Меня окутал зловещий ужас. Словно кто-то нашептывал мне, что сокровище, которое я ценил превыше собственной жизни, по воле злой неумолимой судьбы уничтожено. И те же потусторонние силы, что забрали из запертого шкафа мою драгоценную реликвию, могут порвать письма на мелкие кусочки и развеять над горами и океанами, а меня обречь на вечные тщетные поиски.

Но кто их похитил? Из всех живых существ на земле только Вам было известно о существовании этих писем, да и то опосредованно. К тому же нас с Вами разделяет много миль, и Вы абсолютно не представляете, где я нахожусь. Без моего разрешения никто не имел доступа к шкафу, более того – не мог даже войти в эту комнату. Ночью двери были заперты. Не более пяти часов назад я открывал потайной ящик, просматривал письма и убедился в их целости и сохранности. Именно в этот промежуток времени кто-то и похитил мое сокровище.

Столь необъяснимое и ужасное происшествие кого угодно могло свести с ума. От бессилия я впал в оцепенение, из которого меня внезапно вывел звук мягких шагов за дверью моей комнаты. Я вскочил с кровати так, словно воочию увидел грабителя. Но, прежде чем я добежал до порога, раздался звонок. Мне даже в голову не пришло узнать, кому я понадобился посреди ночи. Руки мои дрожали, сердце неистово колотилось, и я с трудом сумел отпереть дверь. Передо мной стоял мой дядя, вероятно только что покинувший постель, ибо он был в ночной сорочке!

От него не укрылось, насколько я растерян и взволнован, и он спросил, все ли со мной в порядке. Я не ответил ему. Его появление у меня в комнате и в таком виде усугубило мое изумление. Я был под впечатлением пропажи и сразу же подумал, что приход дяди ко мне в столь неурочный час, возможно, как-то с этим связан. И я, в свою очередь, осведомился, что привело его сюда.

Дядя сказал, что услышал шум и захотел взглянуть, кто колобродит в ночи – я или кто-то чужой.

– Что случилось? Почему ты не спишь? – недоуменно вопрошал он.

Я ответил, что меня разбудил беспокойный сон и я уже больше не смог заснуть, а потому решил встать пораньше и заняться делами.

– Но зачем ты поднимался по лестнице? Неужели полагал, что внизу никто не проснется и не заинтересуется, чем ты тут занимаешься?

– По лестнице? Я всю ночь провел в своей комнате, Встал минут десять назад, и дверь до твоего прихода все время была заперта.

– Н-да… Странно! Нет, не может быть! Я знаю твои шаги. Это ты ходил целый час взад-вперед по большой зале. Сначала я еще сомневался, но потом убедился, что это ты. Ну, разве толика сомнения осталась, вот я и пришел проверить.

Такой поворот событий уже окончательно вывел меня из равновесия. Мне были нужны подробности. Дядя сказал, что один звук насторожил его – не столько громкий, сколько непривычный. Он отчетливо слышал, как кто-то идет босиком по зале. Стук шагов доносился с небольшими перерывами примерно в течение часа. Потом стих, и тут же раздался этот странный звук – будто подняли крышку большого кедрового сундука, который стоит в углу. Затем шум прекратился. Минут пятнадцать дядя пытался осознать происходящее. Версия, что по дому слоняется его племянник, показалась ему наиболее правдоподобной, и он осмелился побеспокоить меня, чтобы выяснить, так ли это.

В доме три этажа. Два нижних поделены на многочисленные комнаты. А весь верхний этаж представляет собой одно огромное помещение: его стены – это стены дома, а потолок – крыша. Там никто не живет, только свалены доски и разный хлам. Освещена зала скудно, так как в ней лишь одно створное окно. Именно оттуда и доносились странные шаги.

Наверх из прохода возле моей комнаты ведет лестница, Я зажег свечу и попросил дядю следовать за мной, так как мне не терпелось узнать правду. Он согласился меня сопровождать, однако заметил, что шагов давно не слышно и незваный гость, наверное, уже сбежал.

Наверху я переворошил доски, столы, стулья, корзины, но никаких следов человеческого присутствия не обнаружил. В кедровом сундуке, про который говорил мистер Хантли, хранились старые книги, а также вышедшие из употребления географические карты. Сундук не запирался. Я перебрал все его содержимое и не нашел ничего интересного.