какой-то. Но все же Денис мне почти как брат, которого у меня никогда не было. А у Ветрова есть сестренка маленькая, ее, кстати, как мою маму зовут. Хорошая семья, поэтому Дэн вырос таким… каким вырос. Не представляю, что у них там сейчас творится — сначала публичная драка, а теперь вот полиция. Я представил, что бы было, если бы я оказался на месте Ветрова: мама тут же упала бы без чувств, Сережа только и успел бы ее подхватить.

Хотел бы я, чтобы уровень моей телепатии позволил просканировать весь универ. Кто-то же явно должен был знать правду о том злополучном дне или что-то видеть! Но все, что мне оставалось, — пытаться ловить обрывки чужих мыслей в коридорах и открытых кабинетах. Ничего. Пусто. Ноль. Голова жужжала как потревоженный улей. И даже начинало подташнивать. Нет, так ничего не выйдет.

Видимо, вид у меня действительно сделался какой-то болезненный, потому что на паре по физре Дюша без вопросов разрешил мне остаться на скамейке. Все остальные же бодро отбегали круги по залу, а затем, разделившись на команды, начали играть в волейбол. Перед тем как уйти в раздевалку, чтобы не стать случайной жертвой прилетевшего мяча, я отметил, что Олег держится вполне неплохо на задней линии. Надо сказать, весь день мне удавалось делать вид, что меня абсолютно не беспокоит его взгляд, сканирующий мою спину…

* * *

К субботе я потерял всякую надежду. Кажется, единственное решение — поговорить с деканом и честно выложить про подслушанный разговор и перезаписанный файл с видеокамеры. Лучше рискнуть быть отчисленным, чем не попытаться спасти друга. А про Олега с Лерой ни слова: нечего их впутывать. Дождавшись, когда в коридоре наступит тишина, я решительно направился прямиком к кабинету декана. И внезапно появилось предчувствие, что что-то должно произойти. И не зря — в коридоре я заметил человека в форме. Он стоял ко мне спиной и говорил по телефону. У меня в животе словно рыба-шар надулась. Это не к добру, совсем не к добру. Быстрым шагом я поспешил к нужному кабинету, боясь, что сейчас от головокружения могу упасть прямо на ровном месте.

Я без стука вошел в приемную, и слова так и застыли у меня на языке. Потому что тут творилось что-то такое, отчего я явно почувствовал себя лишним. Несколько пар глаз тут же уставились на меня. В весьма тесной приемной народу было достаточно. В центре небольшой толпы находились переговаривающиеся Любовь Михайловна и еще один мужчина в форме, с довольно примечательными усами. За своим столом сидела секретарша Ирочка и смотрела на эту парочку большими то ли от недоумения, то ли от страха глазами. Рядом стоял все такой же невозмутимый Анатолий Викторович, первым заметивший меня. В углу с какой-то большой коробкой с логотипом «Техностар» тихонько притулился с равнодушным видом охранник Тимур. Раз охраннику дают поручения грузчика, то неудивительно, что тут деньги воруют! Но среди этой толпы я в первую очередь заметил двоих, стоящих позади всех у входа в кабинет декана. Это была Алина Васильевна, мама Дениса, а рядом с ней… и сам Денис. Он вскинул голову, и мы посмотрели друг на друга. Мы не виделись всего пару дней, но кажется, что прошла целая вечность. Столько всего произошло. Он чуть наклонил голову и попытался мне улыбнуться, но вышло довольно грустно.

Мне так и захотелось схватить его за руку и увести подальше от этого дурдома, в который он невесть как попал. Кажется, он умеет водить машину, можно будет какую-нибудь угнать. Он уедет за горизонт, а я буду махать платочком ему вслед. Может, через десяток лет мы и встретимся… Тьфу ты, черт! Если я не перестану прокручивать в голове мелодрамы, комедии и трагедии, то платочком помашут мне. И вообще, я пришел сюда настаивать на том, чтобы они оставили Ветрова и его семью в покое. Я покачнулся и схватился за косяк двери, чтобы не упасть. Перед глазами все поплыло.

— Котов Виктор Александрович, вы бы не могли подождать за дверью? — спокойно спросил заместитель, видя, что декан не может подобрать слова при моем появлении. И как он может помнить имена и фамилии всех учащихся? Ему с такой памятью только в спецслужбы идти работать.

Мне оставалось только согласиться, однако я даже ответить ничего не смог. В этот момент в голове словно наступила точка кипения, слишком усердно я пытался использовать свой дар вчера и сегодня. Я не мог четко слышать чужие мысли, но вот чьи-то сильные эмоции буквально сбивали с ног.

— Денис… Это не Денис. Он не виноват, — выдавил я, путаясь в словах.

— Да, а кто же тогда? — фыркнул в усы полицейский, мигом теряя серьезный настрой. Видимо, ему кажется это забавным, но ничуть не важным. Я посмотрел на маму Любу. У нее было такое выражение лица, что казалось, она вот-вот заплачет. Послышался грохот. Все тут же повернули головы в другую сторону.

— Осторожнее, Тимур, — воскликнул Анатолий Викторович, а я, словно сквозь шум прибоя, разобрал чью-то смутную мысль: «Криворукий идиот… Почти все удалось…»

— Извините, — прогундел охранник.

— А что это? — спросила мама Люба, от сильного шума вышедшая из ступора.

— Видимо, мой новый принтер, — пробормотал замдекана. — Простите, коллеги, что так не вовремя, но меня постоянно этим отвлекают. Держите уже ключи, Тимур, сходите и поставьте у меня где-нибудь. И так вся приемная и преподавательская в коробках.

Никогда больше… одни кретины… дура… Страдать… Как я...

— Витя, тебе плохо? — обеспокоенно воскликнула Алина Васильевна и, отодвинув усатого в сторону, подскочила ко мне. А я не мог ничего сказать, слова застревали в горле, голова дико кружилась.

И столько мыслей вокруг, словно кто-то открыл все краны. Прекратите… Прекратите! Стойте! Последнее я выкрикнул с такой силой и отчаянием, что эхо заскакало по всему коридору. И в тот момент я все понял.

* * *

Любить так долго. Так сильно. Так страстно. И так безответно.

Мы учились в одном классе с самого первого дня. Еще на линейке он привлек мое внимание. Он не был рослым, но из-за осанки казался выше всех остальных. Его волосы так блестели на солнце, что просто дух захватило. В тот момент мне бы очень хотелось, чтобы нас посадили за одну парту, но, к сожалению, этого не произошло, и мы оказались в разных рядах. Но у меня была возможность наблюдать за ним издалека, ловить каждое движение. Даже иногда после уроков я тайком провожала его до дома, следуя по пятам.

В