с техникой. Странно, конечно, но у всех свои таланты. Вряд ли смог переписать видео с камеры.

Не знаю, получилось ли списать мое покрасневшее лицо на быстрый бег или нет. Тело перестало дрожать. Но все дело в том… боюсь, что если посмотрю на Релинского, то эта дрожь вернется. А еще я боюсь его будущих действий, но до последнего ни во что не верю. Глупо так реагировать на человека. На парня. Это ненормально и неправильно. Так не должно быть. И вообще надо отвлечься.

Значит, зам тут явно ни при чем. Его мысли не лгали. Тогда кто же? Кто мог войти в кабинет декана незамеченным? Кто мог пробраться в комнату видеонаблюдения? Кто мог изменить информацию? Я не знаю человека, который подходил бы под все три параметра. И кто-то упорно подставляет Дениса. Кому это нужно? А вот теперь вариантов вообще не осталось. Может, самим искать виноватого бесполезно? И лучше доверить это дело профессионалам?

— Можно с тобой поговорить? — спросил Олег, когда мы остались наедине, спускаясь по лестнице. Лера сказала, что ей надо еще забежать в библиотеку.

— О чем?

— Давай без посторонних глаз, — он кивнул в сторону площадки под лестницей, где находился запасной выход. Я послушно поплелся за ним.

— Только быстрее, и так задержались, а мама попросила зайти в магазин…

Неожиданно я обнаружил, что почти вплотную упираюсь в стенку, а Олег стоит прямо напротив меня. Здесь, под лестницей, нас действительно было сложно увидеть со стороны, но в этот момент меня это волновало в последнюю очередь.

Не отводи глаза.

Я поднял голову и встретился с ним взглядом. Его лицо было так близко, дыхание обжигало.

— Что ты делаешь? Прекрати так странно себя вести…

— Почему? — Как будто я прошу о какой-то странной вещи.

— Я… я не такой… В смысле… Меня не интересуют мужчины. Я не гей.

— Я тоже. Какая к черту разница? Если хочется…

— Даже если хочется. Это неправильно, в конце концов!

— Кто сказал?

— Дело даже не в этом, дело не в других. Я так не могу. Я… Мне Вика нравится.

— Нравится? Ты в этом уверен? Что ты испытываешь к ней на самом деле? Может, тебе все просто кажется или ты принимаешь интерес за любовь. Что ты чувствуешь, когда видишь ее? Явно не то, что сейчас, верно? Забудь об этом, надо жить здесь и сейчас. И если тебе чего-то хочется, то надо просто пойти и взять. Ты ведь чувствуешь это, Котов? Чувствуешь же? Так почему нет? Я знаю, тебе хочется понять, что это такое.

— Ты простое любопытство ни к чему не приравнивай, — нервно поерзал я. Просто попробовать не должно быть страшно? Ой-ой-ой…

Я почувствовал его губы у своего уха.

— Так, прекрати! — Я вырвался, отходя в сторону. Меня трясло, лицо горело, а те места, где он касался губами, просто пылали огнем. — Не сейчас, просто… Олег, я не знаю, что мне делать.

— Тогда подумай, — мягко улыбнулся он. — Я от своего не отступлюсь. Пока он еще не готов, но это только пока…

— Ага. Да. Хорошо. Давай, до завтра, — бессмысленно бормотал я, взлетев по ступенькам на дрожащих ногах.

— До завтра. Он действительно похож на кота.

Кто-то хочет, но этого мало

Я не помню, как добирался домой. И даже как зашел в магазин и делал покупки. Так что на меня дома вечером опять ворчали за то, что у молока не тот процент жирности, а йогурт оказался с кусочками ананаса, а не манго. После ужина я валялся на кровати и тупо смотрел в потолок. Разговор с Олегом в раздевалке затмил собой все остальное. И Дениса, и Леру, и родителей с их молочными продуктами.

И мне абсолютно не с кем об этом поговорить, высказаться. И от этого еще хуже. Я не гей. Следовательно, меня не должно влечь к парням. Но с Викой я никогда такого не чувствовал, даже готов был уступить ее Олегу. Никогда не стремился ею обладать, добиваться ее. Никогда не было таких низменных желаний. Как же это гадко и неправильно. Я ненормальный.

«Так почему же нет? Я знаю, тебе хочется понять, что это такое».

Просыпаться наутро не хотелось. Эх, если бы все проблемы могли решиться сами собой во сне. Поначалу я тупо смотрел в стену, пытаясь о чем-то вспомнить. Вспомнил. И со стоном уткнулся носом в подушку. Можно я доживу остаток своих дней в комнате, пожалуйста?

Нет уж, соберись, мужик.

Какой же ты теперь мужик? Вот вспомни, что вчера было. Стыдоба, чуть ли не дошло до тисканий с другим парнем.

Ты точно тряпка. Разве это делает человека настоящим мужчиной? Тут дело вовсе не в этом, а в том, хватит ли сил встать и двигаться дальше.

Да, ты прав. С последней мыслью я гордо сполз с кровати. Пятница. Что же делать теперь с Ветровым? Передачки ему таскать? Да нет, не виноват же он, они не посмеют! Хотя кто их знает, что там начальство или еще какая дурь скажет, то они и сделают.

Кто-то в универе, скорее всего, причастен к ограблению. Мама Люба у нас пострадавшее лицо, она отпадает. Ее мысли-то я уже прочитал. Чьи еще? Замдекана, ДТП, Тамары Алексеевны, Зеленки… Они вели занятия в последние дни у нашей группы, и это дело в первую очередь должно было мелькнуть у них в мыслях.

Кража произошла во вторник, после второй пары. Вернее, это у нас она была второй, а по общему расписанию третьей. Бэжедэшник в любом случае тоже отметается, так как он спал мертвым сном, когда мы уходили. И не притворялся, это я могу с точностью утверждать. Препод по технологиям тоже, потому что его мысли я слышал во время лекции, и такое дело не осталось бы незамеченным. Однако это всё песчинки в море. Самое поганое, что с каждым днем, как луна прибывает, моих способностей не хватает. Сложнее сосредоточиться, я быстрее утомляюсь, голова потом трещит. И как вот мне проверить всех остальных сотрудников вуза и студентов? Бегать по аудиториям и спрашивать: «Вы случайно не знаете, кто спер у декана деньги?» Прекрасная идея, Котов.

Эх, Денис, Денис, а ведь мы собирались курсовые писать вместе. Да и если захотели бы съехать от родителей, то и снимать хату можно было вместе. Хотя ты постоянно будешь водить туда девушек. А я что, мужиков, что ли? Нет, нет, нет, нечего о таком думать. Да и с чего вообще такие депрессивные мысли полезли в мою голову? Бред