Эмма села за соседний столик, желая послушать, о чем они будут говорить. Кейт поздоровалась с ними без намека на улыбку, хотя было очевидно, что именно она руководит их практикой, отказалась от кофе, которое они ей предложили, и резким тоном начала обличительную речь. Она обвиняла их в некомпетентности, употребляя самые неблагожелательные определения, называла неучами, дилетантами, верхоглядами, опасными для пациентов ничтожествами с познаниями ниже плинтуса, кандидатами на вылет. Расстроенные молодые люди пытались что-то сказать в свое оправдание, но по сравнению с агрессивным напором руководительницы их слова выглядели жалким лепетом. Кейт не пожелала их слушать, поднялась и завершила разговор серьезной угрозой:

— Если не возьметесь за ум и не поймете, что работать здесь нужно по-настоящему, можете распрощаться с мечтами о хирургии. Я без малейших угрызений совести не подпишу вам практику.

Кейт посмотрела обоим в глаза, желая убедиться, что разнос достиг цели, повернулась и направилась к лифту.

На этот раз Эмма не поспешила за Кейт, а осталась сидеть, навострив уши, выслушивая ребят, которые дали волю огорчению и гневу.

— До чего же эта сволочь груба и несправедлива!

— Вот и высказал бы ей это в лицо, Тим! А теперь-то чего кипятиться!

— Ну ты даешь, Мелисса! Как это не кипятиться, блин! Восемьдесят часов в неделю без роздыху, и мы же неучи и верхогляды!

— Да, она очень требовательна. И к себе, и к другим. Но она единственная из начальства, кто во время дежурства может подменить сиделку!

— Но это не основание, чтобы говорить с нами по-свински! За кого она себя принимает, блин?

— За лучшего хирурга этой больницы. И это так, Тим! Ты знаешь, какой у нее был балл выпускного теста? Три тысячи двести. Самый высокий с тех пор, как ввели этот тест. Никто с тех пор не набрал больше.

— Ты правда думаешь, что она супер?

— Да, она супер, и с этим не поспоришь, — признала девушка со вздохом. — Я представить себе не могу, как она все успевает. Кроме работы здесь, в центре, она заведует секцией детской хирургии, которую сама создала в Джамайка Плэйн, читает лекции, пишет статьи для самых престижных медицинских журналов, всегда в курсе всех новейших технических достижений в области хирургии…

— Значит, ты ею восхищаешься?

— Конечно. И при этом она еще жена, женщина…

— И что из этого?

— Как это что? Ты никогда не слышал о двойном рабочем дне? Она занимается еще семьей, мужем, дочкой, домом…

Тим откинулся на спинку стула и зевнул во весь рог.

— По мне, она не женщина, а робот-полицейский.

Мелисса взглянула на часы и допила свой кофе.

— Нам до нее далеко. Скорее всего, мы никогда до нее не дотянемся, — призналась она откровенно и поднялась. — И я могу поставить ей в упрек только одно: жаль, что она не понимает, что не всем даны ее способности!

Практиканты тяжело вздохнули и, медленно передвигая ноги, направились к лифту. Перспектива снова приняться за работу их явно не радовала.

Эмма осталась в кафетерии одна. Оглянувшись вокруг, она убедилась в этом. Что ж, она узнала немало.

«Не стоит здесь больше оставаться, а то того и гляди попадусь!»

Она подхватила сумку, но не могла устоять перед искушением, достала ноутбук и заглянула в почту.

Так и есть, ее ожидало новое послание Мэтью.

Любовь — подобие войны.

Овидий

От кого: Мэтью Шапиро

Кому: Эмма Ловенстайн

«Я не понимаю Вашей обиды, Эмма. Нахожу ее странной и неуместной. Неужели Вы можете отказать мне в помощи?

Мэтт».

От кого: Эмма Ловенстайн

Кому: Мэтью Шапиро

«Я не отказывала Вам в помощи.

Э.».

Десять минут спустя.

«Но и не пообещали! Если Вы откажетесь помешать катастрофе с Кейт, Вы будете виновны в ее смерти».

Еще через десять секунд.

«Перестаньте говорить со мной в таком тоне. Не смейте угрожать и винить меня в чем бы то ни было!»

«Речь идет о жизни моей жены. Вы просто ненормальный человек, если этого не понимаете!»

«Не смейте называть меня ненормальной!»

«Значит, делайте то, что я Вам говорю! Согласны?»

«Иначе что? Вы отправите ко мне полицию и арестуете? Явитесь в 2011-й, да?»

«Мне будет трудно это сделать».

«Почему?»

Две минуты спустя.

«Почему все-таки?»

Еще через одну минуту.

«Потому что в 2011-м Вас не будет в живых, Эмма…»

«Что Вы такое говорите?»

«Я говорю правду. К своему большому сожалению».

«Вы лжете…»

Еще через минуту.

«Вы лжете!»

Озадаченная, Эмма прождала целых пять минут, пока на экране не появилось новое послание. Оно было, без сомнения, от Мэтью, но содержало исключительно приложенный файл в формате PDF. Она открыла его с бьющимся сердцем. Это была заметка из «Уайт-Плэйнс Дэйли Войс», местной газетки одного из пригородов Нью-Йорка.

Драма в Уайт-Плэйнс.

Молодая женщина бросилась под поезд

Вчера во второй половине дня молодая женщина тридцати четырех лет покончила с собой. Около трех часов она бросилась под поезд в Уайт-Плэйнс. Поезд «Норд Райлроад», следующий маршрутом Уассик — Нью-Йорк, успел проехать после остановки примерно километр, когда на повороте женщина бросилась под колеса. Машинист нажал на все тормоза, но не успел помешать трагедии.

Прибывшая на место происшествия полиция и «Скорая помощь» могли только констатировать прискорбный факт: женщина скончалась на рельсах.

Жертва, Эмма Л., жительница Нью-Йорка, была опознана благодаря документам, обнаруженным в ее бумажнике, а также написанному ею письму, в котором она объясняла причины своего отчаянного поступка.

Психологически уязвимая молодая женщина на протяжении нескольких лет наблюдалась у психотерапевта.

После произошедшей трагедии движение поездов в обе стороны было приостановлено на два часа. Именно столько времени потребовалось на проведение необходимых юридических процедур и устранение последствий.

После 17 часов поезда на линии Харлем Лайн работали по расписанию.

«Уайт-Плэйнс Дэйли Войс», 16 августа 2011

* * *