Последний вопрос он задал с сочувствием человека, отлично понимающего что такое голод. Похоже старатель и сам хлебнул в свое время лиха.

— Пару суток примерно. — Я опять воспользовался приложением, чувствуя, как с тысячами мелких булавочных уколов оживают язык и щеки. — Точно не помню. Много чего случилось в последнее время.

— Попей для начала, а потом будешь лопать. — Старатель так и не назвавший свое имя протянул к моим губам флягу и осторожно помог сделать несколько мелких глотков солоновато-кислой воды.

— Ну а теперь потерпи пару минут Ксан. Сейчас я тебе помогу поесть. — Мужик улыбнулся, видя на моем не очень пока послушном лице гримасу изумления. — Сразу видно, что ты, мелкий, не из аристо. Они подобные штучки знают на зубок с раннего детства.

— Отку-уу-у — да- во-оо мо мя? — Я автоматически попытался задать вопрос вроде уже ожившими губами, но явно переоценил свои возможности. Из моего рта вылетела какая-то дикая не понятная даже мне смесь звуков.

Про себя выматерился, увидев ухмылку старателя-незнакомца, набирающего в пластиковую миску мелко порезанные раньше куски мяса. Уже собирался задать свой вопрос через голосовой чат, но похоже мою невнятную попытку поняли. Умный мужик попался, блин. Это может быть не только проблемой, но и полезно. Стоит над всем хорошо подумать.

— В настройках интерфейса можно выставить отображение никнеймов. — Незнакомец поднес к мою рту пластиковую ложку с мясом и продолжил, видя что я с трудом, но проталкиваю в себя пищу толком и не пережевывая. — Или наоборот скрыть. Если ты, конечно, понимаешь где искать. Простым старателям долго приходиться до этих всех нюансов докапываться. Поэтому и сказал тебе, что из простых людей. Даже дети аристо с малых лет еще до инициации изучают интерфейс и знают такие мелочи.

Я хотел что-то спросить у незнакомца, например его имя, точнее прозвище в Системе, но тут мне под нос поднесли первую ложку с жаренным мясом и такие глупости напрочь вылетели у меня из головы. Меня сейчас не интересовало ни имя моего нежданного товарища-спасителя. Ни даже мое собственное будущее. Возмущенный принудительным голоданием желудок зарычал танковым дизелем и набросился на первые с трудом проглоченные непослушным горлом куски. И весь мир перестал для меня существовать. Протушенное с солью и специями жесткое мясо отдавало каким-то непривычным вкусом и почти не поддавалась моим не послушным челюстям. И все же было пищей богов.

Я ел с жадностью и захлебывался мясным соком и собственными непроизвольно текущими слюнями. И не собирался отказываться от такого трудоемкого процесса, как проглатывание и пережевывание полупарализованным ртом такой неудобной в моем положении еды. Да уж, видимо, инициация знатно истощила и так весьма скудные резервы моего организма, если я совсем потерял голову. Нет. Раньше мне приходилось голодать с сестрой по несколько дней, перебиваясь совсем малыми крохами, найденными по мусорникам. Вот только такого острого чувства я еще не испытывал никогда. Инстинкты словно сами включили режим выживания и тело просто требовало максимально насытиться, на время отключив мозги за ненадобностью.

Краем взгляда я при этом все же посматривал на своего кормильца. На его лице при моей кормежке было странное выражение. Смесь жалости и злости.

Жалел похоже мужчина меня, а вот на кого он злился? Но я пока этот вопрос решил оставить на потом. Всему свое время.

— Хватит пока. — Вместо очередной ложки с мясом я услышал слова старателя и мой желудок снова вернул контроль над телом мозгу, возмущенно рыкнув только и намекнув, что маловато будет. — Тебе может быть плохо если переешь. А через часик я тебя еще покормлю. Лучше меньше, но чаше.

— Зачем помо-о-о-гаешь?

Эти слова я из себя выдавил уже вполне членораздельными, хотя и опять язык сработал раньше мозгов. Ляпнув по подростковой горячности самое меня волнующее не подумав. Не делают все же крохи воспоминаний о прошлой жизни из мальчишки взрослого мужчину.

— Ну тебя можно отдать в какой-нибудь клан и меня за то наградят. — Безымянный для меня старатель чуть заметно опять разозлился на что-то и отвернулся в другую сторону, перемешивая на автономной походной плитке новую порцию жарящегося мяса. Ну да. Ему то я поесть не дал и сожрал почти всю пайку в одну морду.

А я задумался над не произвольной реакцией старателя. Похоже ему самому не очень нравилась эта идея. Не смотря на ее очевидность и прибыльность для него. Я даже не много подзавис раздумывая над простым вопросом. Почему?

На трущобном дне, где я вырос вступление в клан даже простыми слугами казалось чем-то вроде золотой мечты. Всегда сыт, одет и обут. А также, что не маловажно защищён от чужого произвола. Именно поэтому мы с сестрой так по дурости и попались вербовщикам Затоновых. Красивый и облагороженный фасад прятал за собой настоящее рабство. Впрочем, по сравнению с тем существованием, которое вели на дне общества никому не нужные дети и то было едва ли не воплощенным земным раем. Ровно до того момента, как мы попали в услужение к больному на голову ублюдку Сэмму.

— Как вас зовут? — Я начал говорить все увереннее и уже не запинаясь над каждым словом. — Мое-то имя вы уже знаете.

— Прон, — коротко и не поворачиваясь ко мне ответил мужчина. — Зови, как я прописан в Системе. Это прозвище для меня уже давно стало гораздо ближе давно забытого всеми имени. И давай на ты. Здесь в Провале на вы ни к кому не обращаются. Кроме клановых аристо, конечно.

— Прон, а зачем тебе сдавать меня клановым? Ради награды? — Я постарался сдержать дрожь в голосе и выглядеть со стороны просто любознательным мальчишкой. Авось тертый мужик расслабиться и проговориться, сболтнув нечто важное для меня.

— Тебе-то какое дело до моей награды щегол? — Прон похоже не на шутку разозлился и решил выплеснуть свое недовольство на единственного присутствующего человека рядом с ним. Тем более я так замечательно подставился со своими глупыми вопросами.

Мужик глубоко вздохнул и на мгновение замолчал выдохшись. Его лицо налилось краской злости, и я даже его пожалел на мгновение. Хотя, нет. Вру. Мне надо было его вывести из состояния равновесия, чтобы понять, чем можно его привлечь на мою сторону и уговорить его отказаться от такой очевидной идее по монетизации моей слегка поломанной тушки.

— И все же? — Я постарался придать моему тону некоторого таинственного намека, но горло постыдно сорвалось тонкий ломающийся фальцет.

— Кхе, кхе. — Я закашлялся и с благодарностью принял сунутую мне под нос флягу с водой.

Прон не смотря на внешнюю суровость бережно меня