– Твою мать! Я делаю этот перегон уже пять земных лет, – взревел наконец капитан, – и это первый раз, когда на борт моего корабля поднимается какой-то маленький расфуфыренный круглозадый педрила и приказывает мне становиться раком для досмотра! Да тебя же первого на том свете оприходуют!

– Возможно, сэр, – согласился Веницелос, – но если вы решите отказаться от досмотра, вам откажут в праве на переход.

– И как ты собираешься остановить меня, деточка? – глумливо ухмыльнулся Меркер.

– Открою огонь по вашему кораблю, – ответил Веницелос.

Шкипер торгового корабля замер на полусмешке и уставился на хрупкого лейтенанта недоверчивым взглядом.

– Это ж война!

– Напротив, сэр, это простое применение муниципальной полицейской власти в пространстве Мантикоры в строгом соответствии с признанным межзвездным законом.

– Не посмеешь. – Меркер, похоже, сделался более сговорчивым. – Вы блефуете.

– Я офицер Королевского Военного Флота Мантикоры, сэр, – Веницелос, стоя прямо напротив толстого капитана, вдруг ощутил прилив адреналина, – а Королевский Военный Флот Мантикоры не блефует.

Он твердо выдержал взгляд хевенита, и гнев негоцианта заметно поутих. Он всего на секунду опустил глаза, злобно зыркнул на палубу, затем сердито пожал плечами:

– Делайте как знаете!

– Э, мистер Меркер? – Суперкарго фрахтовика, выдержавший весь обмен любезностями молча, выглядел необычайно встревоженным.

– Ну, что там?

– Ну, сэр, я просто подумал… Это, я боюсь, у нас может оказаться несколько, гм, ошибок в декларации. – Лоб начхоза покрылся капельками пота, когда капитан обратил на него свой сердитый взор. – Я, з… конечно, это был, э-э, просто недосмотр, – продолжал он. – Я могу… то есть мои люди и я можем все исправить и подготовиться к проверке через, гм, два или три часа, сэр…

Он глядел умоляюще, и лицо Меркера снова начало наливаться яростью. Веницелос, с интересом наблюдавший за его цветовыми достижениями, прочистил горло.

– Э, извините меня, капитан. – Тот развернулся к нему со сжатыми кулаками, и лейтенант пожал плечами, словно извиняясь. – Я прекрасно понимаю, подобные мелкие неприятности случаются, сэр, и охотно предоставлю вашему суперкарго время упорядочить свои записи. К сожалению, ваш корабль потеряет место в очереди, и, боюсь, мы не сможем вернуться к вам раньше завтрашнего утра.

– Завтрашнего утра! – взорвался Меркер. – Вы хотите сказать, что я должен мариноваться в этой долбаной крысиной норе из… – он оборвал сам себя и бросил ненавидящий взгляд на несчастного суперкарго, затем прорычал: – Ладно! Надо – значит надо, но мое посольство на Мантикоре услышит об этом, лейтенант!

– Конечно, сэр.

Веницелос щелкнул каблуками, учтиво кивнул и браво промаршировал к своему боту. Люк захлопнулся, шлюз расстыковался, и пилот врубил маневровые двигатели, уводя суденышко на безопасное расстояние, прежде чем перейти на импеллерную тягу.

Веницелос бросил свой блокнот на походный стол, плюхнулся в кресло и принялся насвистывать модный мотивчик. Его бот разворачивался к следующему по списку кораблю, большому, потрепанному силезскому фрахтовику. Второй бот, в качестве вежливого напоминания, парил над флангом хевенитского грузовика, пока Меркер не выключил двигатели и не переместился обратно за порог перехода.

– Иисусе, Андреас! – Эн Дювалье, связной капитана Рено при таможенной группе Веницелоса уставился на него с явным недоверием. – Ведь ты бы не выстрелил в них по-настоящему… правда?

– Выстрелил бы.

– Но…

– Я просто выполняю свою работу, Эйни.

– Я знаю, но, бога ради, Андреас! Мы не применяли Торговое Уложение с… Черт, думаю, его вообще никогда не применяли! У АКС никогда не хватало на это людей.

– Я знаю. – Веницелос развернулся к нему вместе с креслом. – Вообще-то, с тех пор, как меня сюда занесло, я начал понимать, как много из того, что должно делаться, не делалось. Ни в коем случае не виню капитана Рено и всех ваших. Это не ваша работа – это наша, а мы ее не делали. Теперь делаем.

– Однако я несколько сомневаюсь, что твой капитан скажет тебе спасибо за ту вонь, которая наверняка теперь поднимется, – с сомнением заметил Дювалье.

– Может, и не скажет, но она дала мне приказ, а про капитана Харрингтон я знаю одно, Эн, когда она отдает приказ, она ожидает его выполнения. Точка.

– По-моему, она упертая, – проворчал Эн Дювалье.

– Еще какая, – улыбнулся Веницелос. – На самом деле я только сейчас начинаю понимать, насколько она упертая. И знаешь, Эйни? Мне нравится.

Лейтенант Макс Стромболи выпрямился, с хрустом потянулся и стал аккуратно раскладывать инструменты на стеллаже. Прочие члены его немногочисленной команды возились снаружи, монтируя тарелки передатчиков на крыше башни. Сам он только что установил на редкость капризную контурную панель и теперь разглядывал консоль с гордостью собственника.

Совсем недавно, по прибытии на поверхность Медузы, лейтенант ни малейшей гордости не испытывал. Только он начал отправляться от шока, вызванного изгнанием на «Василиск», как его снова поперли к черту на рога. На сей раз – вообще с корабля!

Стромболи плюхнулся в кресло, включил пульт и вызвал пакет данных, доставленных новой сетью космического наблюдения. Сенсоры «Бесстрашного» и выносной разведывательный зонд работали исправно, но лейтенант на всякий случай запустил полную проверку всех систем и стал ждать, пока компьютеры разберутся с тестированием.

Капитан, вдруг подумалось ему, ничего не делает наполовину сама и не особенно церемонится с любым, кто позволяет себе подобное. Например, с неким старшим лейтенантом, ковырявшим в заднице и жалевшим себя с самого начала учений. Максвелл Артуа Стромболи не считал себя самым блестящим офицером, когда-либо рожденным планетой Мантикора, но знал, что он лучше, чем позволил себе стать. Халявил, по-мальчишески сачковал, и когда капитан Харрингтон попросила у него тот курс на Медузу…

Астрогатор вздрогнул при воспоминании об этом. Боже, он ожидал, что ему откусят ухо и сож… свернут шею! И, самое ужасное, вполне заслуженно. Но она просто сидела, терпеливо ожидая, и Стромболи будто вырос на сантиметр, когда вычислил курс. В основном потому, что капитан не стала тыкать его носом в дерьмо перед всей вахтенной сменой.

И командировка – вовсе не пощечина. Это лейтенант тоже признал. Может, атмосфера Медузы и пахла, словно биозавод с раздолбанным отстойником, а местные жители походили на каких-то цирковых уродцев, но задание присланной на планету группы оказалось гораздо важнее, чем можно было подумать. Достаточно увидеть времянки, сварганенные на скорую руку, с помощью которых сотрудники АЗА пытались наблюдать за космосом.

Первые тестовые распечатки выглядели вполне пристойно, и Стромболи, позволив остальным валиться в поддон, выглянул в окно.