трудный подвиг в сане епископа. Перед моим духовным взором в качестве идеала истинного пастыря рисуется образ Божественного Пастыреначальника Господа Иисуса Христа... Верю и надеюсь, что благодать архиерейской хиротонии укрепит мою немощь, восполнит мои силы и на новом пути архипастырского служения будет для меня поддержкой и опорой. Вас, святители Божии, молю, вознесите свои святительские молитвы о мне, да сподобит меня Господь через таинственную хиротонию принять Божественную благодать и Божественную силу...

А на следующий день, в воскресенье, за Божественной литургией в том же соборе и теми же архипастырями было совершено рукоположение.

Говорят, в тот день, 3 сентября 1961 года, в Александро-Невском храме находилась и Вера Георгиевна Мянник со своим вторым мужем, который, кстати, женившись на разведённой, поставил крест на своей карьере священнослужителя. Какие чувства она испытывала, видя, как её отец рукополагает во епископа её первого мужа, уступая тому своё место на Таллинской кафедре?..

За богослужением и при рукоположении епископа Алексия присутствовали и неправославные гости — архиепископ Евангелическо-Лютеранской Церкви в Эстонской ССР Ян Кийвит с группой пасторов и архиепископ Евангелическо-Лютеранской Церкви в Латвийской ССР Густав Туре с благочинным Риги пастором Клепериссом. К ним в особенности была обращена часть приветственной речи, которую произнёс владыка Никодим, вручая Алексию пастырский жезл:

— Любовь — основа христианской жизни. Любовь никогда не перестаёт, долготерпит, милосердствует, не превозносится, не гордится, никогда не ищет своего и всегда сорадуется только истине. Такую любовь мы, христиане, не можем не иметь ко всем людям, а наипаче ко всем носящим имя Христово, иначе мы будем недостойными учениками нашего Божественного Учителя Любви. Он завещал нам: да вси едино будут (Ин. 17, 21), и мы сейчас можем наблюдать в мире, как знамение времени, стремление всех христиан к взаимообщению на пути к единству. Как весенние холода не могут остановить таяния снегов под лучами живительного солнца, так и человеческая воля, имеющая склонность к греху, не может поставить в этом преграды Божественному Промышлению, которое всякому добру вспомоществует и всё устрояет во благое. Этому благому желанию всех христиан и народов знать лучше друг друга, чтобы приблизить вожделенное время будущего единения во Христе, чтобы способствовать лучшему устроению и упрочению мира на Земле, мы должны послужить и внести в это святое дело и свою посильную лепту. А к христианскому братскому общению много сейчас имеется возможностей как здесь у тебя в епархии, так и в общем церковном делании.

Всё это неслучайно — в то время римский папа Иоанн XXIII, в миру Анжелло Джузеппе Ронкалли, вёл явную политику на сближение как христианских конфессий, так и враждующих политических лагерей, проявляя себя истинным миротворцем. Он признал кубинскую революцию, хотя говорил, что «бдительность по отношению к безбожному коммунизму, к тому, как ему обучают и как с ним живут, не должна быть парализована стремлением к кажущемуся миру». При этом он выступал за прочный мир с социалистическим лагерем — «истинный мир, мир Христа». В начале шестидесятых годов папа высказался за решение спорных вопросов между двумя системами путём «свободных и лояльных переговоров», содействовать которым — «знак мудрости и осторожности, благословляемый на Небе и Земле». При Иоанне XXIII, как никогда ни до, ни после него, происходило сближение Западной и Восточной Церквей. Как раз в те сентябрьские дни, когда происходило наречение владыки Алексия (Ридигера) во епископа, папа Иоанн XXIII, выступая по радио, советовал правителям государств «осознать огромную ответственность, которую они несут перед историей», и решать спорные вопросы не силой, а путём искренних и свободных переговоров.

Конечно, владыка Никодим не случайно продвигал вверх своего ровесника — в наступившей новой обстановке дружеских контактов с Ватиканом ему нужен был молодой, деятельный заместитель в Отделе внешних церковных сношений. И уже через два с половиной месяца епископ Алексий будет назначен заместителем архиепископа Никодима. Обоим было в то время немного за тридцать. Об этом феномене молодых архиереев Святейший позднее высказывался так:

— Вообще-то тридцать два года — возраст не такой уж юный. А главное — канонический для епископской хиротонии... Основная причина столь быстрого взлёта молодых священников в те времена — это так называемая демографическая пустота, которая стала складываться в духовенстве Русской Православной Церкви после переворота 1917 года. Известно, например, что в связи только с одной кампанией по изъятию церковных ценностей, начатой в феврале 1922 года в России, большевики расстреляли более десяти тысяч священнослужителей и верующих. Среди них было немало церковных иерархов, например митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин. Ещё раньше невинной жертвой красного террора стала настоятельница Марфо-Мариинской обители в Москве великая княгиня Елизавета Феодоровна. Огромные человеческие потери Церковь понесла в тридцатые годы... К тому же была ликвидирована система духовных учебных заведений, проявился жёсткий курс на сокращение числа архиереев и недопущение к архипастырскому служению церковно-активных кандидатов. К началу шестидесятых в Русской Православной Церкви оставалось совсем немного архипастырей, обладавших систематической богословской подготовкой, полученной ими ещё до 1918 года. Вот почему нашему Православию хронически не хватало и священнослужителей, и иерархов. Не я один в достаточно молодые годы удостоился чести посвящения в сан епископа, но мне отрадно, что и я оказался в этом ряду.

К сказанному Святейший мог бы добавить и то, что столь почитаемый им митрополит Московский и Коломенский Филарет (Дроздов) стал епископом в тридцать четыре года, архиепископом — в тридцать шесть. И тогда, в начале XIX столетия, тоже не хватало образованных архипастырей.

Остаётся указать ещё на одно удивительное совпадение судеб святителя Филарета и героя этой книги. Летом 1817 года архимандрит Филарет начал своё архиерейское служение, будучи назначенным на Ревельскую кафедру. Летом 1961 года архимандрит Алексий начал своё архиерейское служение, будучи назначенным на ту же Ревельскую кафедру, только теперь она называлась Таллинской.

Одновременно с назначением на Таллинскую кафедру епископу Алексию поручили временное управление и Рижской епархией. Ненадолго, всего на несколько месяцев, но за это время он успел два раза посетить Латвию, совершив богослужение в Преображенской пустыньке и Свято-Троицком женском монастыре, в главный храм которого был перенесён кафедральный собор вместо уже закрытого Рождественского храма.

С самого начала архиерейского служения ему пришлось вступить в борьбу против новой волны хрущёвских гонений. Первым монастырём и первым храмом, которые он спас тогда, стали собор Александра Невского и монастырь Успения Божией Матери в Пюхтице.

— Гонению подверглись святые обители. Подавляющее большинство