Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 6.30 в коридоре хирургического модуля послышался шум. Кто-то с кем-то горячо спорил. Кто с кем и о чем, из палаты не разобрать, но шум слышен. Очнувшись от короткого забытья, Запрелов взглянув на Лизу, спросил:
– Что у вас тут за бардак по утрам?
– Во-первых, доброе утро, Илюша!
– Привет!
– А во-вторых, сейчас все выясним! Но не иначе как твое начальство пробивается в палату.
Она оказалась права. В палату ввалился командир батальона подполковник Полукаров.
Он взглянул на Запрелова:
– Ну, здравствуй, Илья! Неплохо выглядишь!
Капитан попросил:
– Товарищ подполковник, может, вы дадите мне воды, а то эскулапы точно заморят жаждой.
– Какой разговор, пей, конечно!
Он подал ротному кружку.
Запрелов с жадностью опорожнил ее.
Комбат спросил:
– Еще?
Но Илья, хоть и хотел, отказался:
– Нет! Не стоит! А то, может, действительно нельзя.
– Ты больше слушай этих врачей! Заштопали? Железо вытащили? И спасибо на этом! А дальше как-нибудь сам, иначе залечат, я не раз в таких ситуациях оказывался! Медики, конечно, дело великое делают, слова нет, но и особо доверяться им не стоит. Они же народ нудный, ученый, всякие там новшества испробуют, лекарства. А на ком? На нашем брате! Нет уж, пусть на собаках или крысах эксперименты ставят.
Сзади раздался голос майора:
– Вот вы, значит, как о нас? И это за то, что к жизни вас возвращаем? Ну, спасибо!
Запрелов видел, как смутился комбат. Не заметил врача. Но быстро сориентировался, повернувшись к хирургу и обняв того за плечи:
– Иван Григорьевич, неужели вы подумали, что я говорил серьезно? Как можно? Просто подбодрить Запрелова хотел, а то лежит смурной.
– Ладно, ладно, подполковник! Я все прекрасно понял. Напоминаю, у вас десять минут. После чего на выход!
Хирург вышел, оставив комбата с ротным наедине.
Полукаров встал у задней дужки кровати. Настроение его изменилось, видимо, разговор предстоял хоть и короткий, но не простой. И начал его Илья вопросом, который уже задавал и хирургу, и Лизе и который больше всего мучил раненого офицера:
– Юрий Владимирович, что с моей ротой? Каков конечный результат операции? Каковы потери? Мне никто ничего не говорит.
– Результаты таковы. В общем и целом рота при поддержке авиации, что было вызвано резко изменившейся в худшую сторону обстановкой, боевую задачу выполнила. Полностью уничтожены банды Исламуддина, Азизуллы и Нуруллы. Да-да, пилоты «Ми-24» засекли в «зеленке» отходящие остатки отряда Нуруллы, атаковавшего отделение прикрытия. Засекли и, естественно, уничтожили. Оружие каравана перехвачено, сам Исламуддин пленен. Теперь о потерях. Они таковы: в первом взводе убитых двое, раненых четверо, во втором также двое убитых и шесть человек ранено, двое тяжело, их жизнь продолжает оставаться в опасности. В разведотделении убиты наблюдатели южных постов раннего обнаружения противника и сам командир разведчиков лейтенант Плешин. Погибли также замполит роты старший лейтенант Гвоздев и санинструктор прапорщик Копытко, который закрыл собой рядового связиста. Третий взвод потерял одного человека, раненым. Ну и ты! Итого в ходе операции погибли девять человек, двое в критическом состоянии, раненых, здоровье которых вне опасности, десять человек.
Запрелов проговорил:
– Потерян двадцать один человек! Почти взвод!
– Да, Илья, почти взвод! Но и уничтожено непосредственно подразделением около двухсот моджахедов.
– Да хоть тысяча! Каково матерям да отцам, женам и невестам будет встречать цинковые гробы? И ради чего погибли ребята? Выполняя долг? Перед кем? Перед Родиной! Но ей со стороны Афганистана ничего не угрожало. Сами полезли оказывать интернациональную помощь. Зачем? Кто нас с этой помощью ждал здесь?
Комбат повысил голос:
– Прекрати, Илья! Сам знаешь, многие хотели бы получить ответы на эти вопросы. Но не получат. Никогда. Я всех погибших представил к наградам: офицеров к Красной Звезде, солдат к медали «За отвагу», тебя к Красному Знамени. Живых тоже не забыл.
Запрелов спросил:
– Гвоздева тоже к Звезде?
– Да, а что? Тебя это удивляет?
– Вы уже отправили представление?
– Нет, завтра отправлю!
– Уберите из списка Гвоздева!
– Почему?
– Не заслужил он награды!
Комбат удивился:
– Что за дела?
– Ничего! Ничего я объяснять не буду. Сказал, не заслужил, значит, не заслужил!
– А тебе не кажется, что ты неприязнь к живому переносишь на мертвого? Разве замполит не погиб в бою?
– Нет! Он погиб не в бою! Больше ничего не скажу, но прошу к награде старшего лейтенанта не представлять, даже посмертно!
– Интересно! Что же это такое могло произойти между вами, что ты так агрессивно настроен даже против мертвого Гвоздева?
Капитан промолчал.
Вошел хирург:
– Время вышло! Товарищ подполковник, прошу покинуть палату.
Запрелов повысил голос:
– Еще минуту, майор!
Тот, покачав головой, вышел.
Полукаров взглянул на Запрелова:
– Ты что-то еще хочешь мне сказать?
– Вернее, спросить. Кого собираетесь назначить вместо меня?
– Во время боя после ранения я возложил обязанности ротного на Дебижу. Но это лишь потому, что только через него мог корректировать действия подразделения, а вообще планирую Телюпина, он самый старший из твоих взводных.
– Что ж, это верно. Насчет меня какое принято решение?
– А какое насчет тебя может быть принято решение? Лечись, выздоравливай!
– Но у меня близка замена!
– Я это помню. И в штабе армии тоже. Ну, все, Илья, мы будем навещать тебя. Выздоравливай. И ни в чем не вини себя. Война, будь она проклята, без жертв не бывает. Я тоже еще зайду к тебе. Пока.
А на следующий день Запрелов узнал, что решением вышестоящего командования его отправляют в Союз. Сначала для лечения в Ташкентском госпитале, затем в отпуск. И далее, исходя из результатов медицинской комиссии, будет определена дальнейшая судьба офицера. В понедельник 10 сентября 1984 года транспортным бортом из Баграма Илью Запрелова доставили в столицу Узбекистана, где поместили в одно из отделений Окружного госпиталя. Лиза не провожала бывшего любовника. Да и не видел ее капитан после той ночи, как пришел в себя. О чем особо не жалел.
Лечение в Ташкенте не заняло много времени. Фронтовой хирург из обычного медсанбата на совесть прооперировал Запрелова, и уже через три недели Илья покинул госпиталь, а следом и столицу Узбекистана, направившись в свой родной город в реабилитационный отпуск.