- Я бы так не сказал, - вдруг возразил он.

Искра пораженно подняла на него взгляд, но он смотрел сквозь нее, и выражение его лица было несколько отстраненным.

- Вы с ним ссорились. Это хороший знак.

- Почему?

- Потому что, когда люди ссорятся, они говорят. Они ведут диалог и, возможно, придут к чему-то. А вот если люди годами живут, не общаясь друг с другом, просто по привычке, произносят одни и те же слова друг другу, врут одно и то же, и им уже наплевать, что им лгут.... вот тогда действительно, никаких чувств уже нет.

- То, что ты видел, было не ссорой, - возразила Искра с досадой. - Ссора – это все-таки обоюдное действие, даже драка, если она нужна обоим, наверное, допустима. И, главное, если человек просто... пытается что-то доказать другому – это уже хорошо, это значит, что есть шанс и есть чувства, человеку не наплевать на другого. А Макс... он хочет доказать что-то только себе одному. На меня ему, как ты выразился, наплевать.

Они снова замолчали.

- Извини, - наконец, медленно произнес Август, - мне не стоило заводить этот разговор, похоже, я перебрал с шампанским. Хотя спасибо. То, что ты сказала сейчас... об этом стоит задуматься.

Они закончили трапезу в молчании. Добравшись до номера, Искра почувствовала, что смертельно устала: от работы, от разговоров и, главное, от мыслей. Ужасно хотелось просто отключиться... На ее предложение закончить работу утром, Август с радостью согласился. На этом они распрощались, со смущением глядя в разные стороны.

Искра заснула, едва коснувшись головой подушки. Погружаясь в сон, она подумала, что кажется, подружиться с Августом будет тоже не так уж и тяжело.

Глава 12

На следующее утро Искра чувствовала себя хорошо, если не считать сонливости.

Некоторое время она со смешанными чувствами вспоминала события вчерашнего дня и ночи. Теперь, на свежую голову, многие поступки и слова казались ей необдуманными и глупыми. Радовало, что она все-таки провела презентацию успешно. И смогла обойти конфликтную ситуацию с Августом. А вот то, что было дальше... Ее очень сильно смущали и распитие шампанского, и танец, и дурацкий разговор про развод. Все это было лишним. Она просто поддалась сиюминутным порывам и поступала как вздумается, не задумываясь о последствиях. А это скверно, нужно уметь контролировать себя. Хотя, конечно, она должна была признать, - с улыбкой подумала она, - что вчера она провела неплохой вечер в очень приятном обществе и, главное, пережила некоторые почти забытые эмоции, в том числе и желание...

Она даже позволила себе несколько минут пофантазировать, каково бы это было. Он мог бы поцеловать ее во время танца, или потом, когда они поднимались в лифте. Она бы не противилась, она бы ответила. Наверное, его поцелуй на вкус был бы такой же, как и его запах – как чистая вода, а губы, наверное, слегка прохладные, как и руки, когда он вел ее за руку к танцплощадке, она еще невольно сжала его ладонь, как делала, когда держала озябшую руку дочери и хотела ее согреть, передать тепло своих рук. Это было секундное движение, неосознанное, и, к счастью, он ничего не заметил или сделал вид, что не заметил.

На самом деле, это было очень глупо с ее стороны – даже просто задумываться о подобных вещах. А ведь вчера, когда он был рядом, у нее не было таких фантазий, даже, наоборот, в какой-то момент, ей стало тоскливо рядом с ним. Да и от него самого так и веяло холодом – не только от рук, а от него всего, конечно, не таким морозом как раньше, но все-таки - отстраненностью... Хоть он и говорил что-то там про искру и тепло, на самом деле, он мыслями был где-то далеко. Конечно, сейчас Искра спутала две разные категории – желание и чувство, но почему-то одно без другого у нее не вязалось. Она вроде бы и желала Августа, но в то же время ей было тоскливо, потому что у нее не было чувств к нему, почти никаких, кроме... волнения. Мерзкое такое ощущение, холодок по спине, ледяной комок в горле, коленки трясутся – теплом тут и не пахнет. Чего-то в нем не хватало. И это было хорошо. Во-первых, потому что он тоже не рвался поцеловать ее вчера, и во-вторых, потому что он был ее босс, в конце-то концов!

Что ж... как ни было приятно валяться на мягкой кровати в шикарном номере отеля и придумывать себе важные размышления, все же нужно было возвращаться с небес на землю. Тем более, что и здесь и сейчас ей тоже было неплохо. Искра с удовольствием подумала, что завтрак ей принесут по первому звонку, и не нужно торопиться в ванную, так как здесь она в полном ее распоряжении, а не общая на три семьи. Она улыбнулась и сладко потянулась. Нежась под мягким одеялом и разглядывая обстановку комнаты, она снова, уже в который раз, начала мечтать.

Она думала о том, как было бы здорово иметь вот такую вот квартирку, величиной с этот двухкомнатный номер – это бы им вполне хватило. Искра взглядом обводила каждую стену, каждый предмет интерьера, словно могла скопировать их в своей голове и потом дома восстановить и воплотить в реальность. Искра подумала о дочери. По сути, она думала о ней всегда, любую секунду. Все, что случалось в этом мире, все новости и события, она проецировала на свою дочь: коснется ли ее это? Хорошо ли это для ее будущего или нет? Она часто представляла себе, что Клара сейчас делает, что ест, во что играет. Увы, но она все чаще ошибалась: навещая ее, она выясняла, что дочь, например, разлюбила гречневую кашу, и что теперь у нее в фаворитах не плюшевый панда, а кукла... что дочь выучила много новых слов, что она уже умеет откручивать крышки у бутылок и сама застегивает пуговицы... В один прекрасный момент, подумалось Искре, окажется, что ее дочь влюбилась, а она снова все пропустит.

Она отбросила одеяло и вскочила. В зеркале над туалетным столиком отразилась женщина, несмотря на спутанные волосы и следы вчерашнего макияжа, вполне себе красивая. Она находилась сейчас в том самом возрасте, когда лицо и тело еще были не тронуты временем, а в голове и на душе уже имелся кое-какой жизненный опыт. А вот глаза ее выдавали: усталость, тени... хотя, возможно, это всего лишь осыпавшаяся тушь – Искра поспешно потянулась за косметичкой, продолжая себя разглядывать: еще глаза выдавали этот самый жизненный опыт, что-то изменилось в ее взгляде, он стал каким-то... пристальным и вдумчивым. Кажется, года два назад этого не было. А еще, раньше она больше улыбалась своему отражению, подмигивала, кривлялась... Сейчас не было желания делать ничего из этого – уж слишком неприветливо смотрело на нее отражение. Усталая, задумчивая, грустная и запутавшаяся... У нее за плечами был неудачный брак, которому она обязана за все эти перемены в себе. Но было тут и кое-что хорошее: если бы она жила счастливой, сытой жизнью, то сейчас была бы на несколько размеров больше, находилась бы не в командировке в Токио, а дома с вязанием детских вещей и, возможно, уже беременная во второй раз. Не то, чтобы она этого не хотела, она просто давно поняла, что этого не случится. Она получила то, что получила: она одинока, взгляд ее потух, и у нее есть ребенок… хотя нет, не «и у нее есть ребенок», а «зато у нее есть ребенок»! А заодно: хорошая фигура, приятные черты лица и красивые волосы – это должно компенсировать то, что утрачено, особенно, если чаще улыбаться, ведь улыбка у нее тоже очень даже ничего. И это еще не все ее плюсы: она работает на хорошем месте и у нее достаточно опыта, чтобы не наступить снова на те же грабли в отношениях с мужчинами. У нее сейчас самое благодатное время, если воспользоваться им и накопленными знаниями, конечно. Потом будет поздно...