Большое значение, которое мужчины придают внешности женщины, — вовсе не общий закон животного мира. У многих других видов, например у павлинов, именно самки оценивают внешность самцов, а не наоборот. Точно так же не универсально мужское предпочтение молодости. Самцы некоторых других приматов, например орангутанов, шимпанзе и японских макак, предпочитают более зрелых самок, которые уже продемонстрировали свои репродуктивные способности, они практически не проявляют сексуального интереса к юным самкам из-за их более низкой фертильности[169]. Мужчины имеют дело с уникальным набором адаптивных задач, и их эволюционная сексуальная психология также уникальна. Они предпочитают молодость из-за центральной роли брака в сексуальном поведении людей. Их предпочтения связаны с будущим репродуктивным потенциалом женщины, а не с возможностью зачатия в данный момент. Они придают так много значения внешности, поскольку она несет большое число надежных признаков репродуктивного потенциала партнерши.

Мужчины всего мира хотят иметь привлекательных, молодых и сексуально верных жен, которые сохраняют верность на протяжении длительного периода. Возникновение этих предпочтений нельзя приписать западной культуре, капитализму, узости взглядов белых англосаксов, СМИ или промыванию мозгов с помощью рекламы. Они универсальны для всех культур, и нет такой культуры, где они бы не присутствовали. Это глубоко укоренившиеся психологические адаптации, которые управляют нашими решениями в сфере поиска партнера, точно так же, как наши эволюционные вкусовые предпочтения определяют решения в сфере питания.

Как это ни странно, предпочтения мужчин-гомосексуалистов лишь доказывают глубину этих возникших в процессе эволюции психологических механизмов. Тот факт, что внешность занимает центральное место в предпочтениях геев, а юность — главный атрибут их стандартов красоты, позволяет утверждать, что даже различия в сексуальной ориентации не могут изменить этих фундаментальных мужских адаптаций.

Такие предпочтения расстраивают некоторых своей несправедливостью. Мы можем лишь ограниченно изменять свою внешность, и одни люди рождаются, или становятся, более красивыми, чем другие. Красота недемократична. Женщина не может изменить свой возраст, и ее репродуктивная ценность с возрастом снижается гораздо быстрее, чем у мужчин, — эволюция обошлась с женщинами жестоко, по крайней мере в этом отношении. (Далее мы увидим, как эволюция жестоко обошлась с мужчинами, которых в среднем ожидает более ранняя смерть.) Женщины борются с увяданием с помощью косметики, пластической хирургии и занятий фитнесом. Этим пользуется косметическая индустрия, бюджет которой в США составляет $8 млрд в год.

После прочитанной мною лекции о половых различиях предпочтений в отношении партнера одна женщина заметила, что мне не стоит распространяться об этом, поскольку такая информация расстраивает женщин. На ее взгляд, женщинам и без того тяжело живется в мире, где доминируют мужчины, а тут еще ученые с рассказами о том, что их проблемы в сфере поиска партнера связаны с эволюционной психологией мужчин. Однако утаивание правды вряд ли поможет, точно так же, как утаивание предпочтения спелых и сочных фруктов, вряд ли изменит наши пристрастия. Предъявлять мужчинам претензии за то, что они предпочитают красивых, молодых и верных жен, все равно что предъявлять претензии тем, кто ест мясо, за то, что они предпочитают животный белок. Убеждать мужчин в том, что их не должны возбуждать признаки юности и здоровья, все равно что убеждать их не чувствовать сладкий вкус, когда на языке оказывается сахар.

У многих сохраняется идеалистическая уверенность в том, что стандарты красоты искусственны и навязываются обществом, что красота — это нечто исключительно поверхностное, что представители разных культур придают очень разное значение внешности и что западные стандарты — порождение СМИ, родителей, цивилизации или прочих социальных факторов. Однако стандарты привлекательности вовсе не искусственны — они отражают признаки молодости и здоровья, а следовательно, репродуктивной ценности. Красота не поверхностна. Она говорит о внутренних репродуктивных способностях организма. Хотя современные технологии репродуктивной медицины помогают женщинам сохранять способность к деторождению в более зрелом возрасте, чем это было возможно в прошлом, мужские предпочтения в отношении женщин с явными признаками репродуктивных способностей продолжают действовать, хотя они и возникли очень давно в мире, который больше не существует.

Впрочем, культура, экономические условия и технологический прогресс играют важную роль в оценке мужчинами девственности. Там, где женщины менее зависимы от мужчин экономически, как в Швеции, на сексуальную свободу смотрят сквозь пальцы, и мужчины не требуют девственности от потенциальных жен. Эти перемены отражают чувствительность некоторых мужских предпочтений к особенностям культуры и контекста.

Несмотря на культурные вариации, в долговременных отношениях сексуальная верность для мужчин является важнейшим условием. Хотя многие западные мужчины не могут требовать от партнерш девственности, они обычно настаивают на верности. Методы контроля рождаемости, возможно, и сделали это предпочтение неважным с точки зрения гарантии отцовства, но тем не менее оно сохраняется. Мужчины не перестают требовать верности от жен просто потому, что те принимают противозачаточные таблетки. Это постоянство указывает на важность нашей эволюционной сексуальной психологии — психологии, которая возникла с ориентацией на важнейшие условия первобытного мира, но продолжает сохранять свою власть и в нынешнем мире сексуальных отношений.

В этом мире, однако, существует не только брак. Если бы древние партнеры были всегда верны друг другу, поиск верности не стал бы значимым фактором естественного отбора. Наличие проблемы неверности означает, что представители обоих полов все же вступают в случайные связи и не всегда хранят верность партнерам. Поэтому теперь пришла пора обратиться к загадочной области человеческой сексуальности.

Представьте, что привлекательный человек противоположного пола подходит к вам в университетском кампусе и говорит: «Привет! Я недавно видел(а) тебя в городе, и ты очень мне понравилась (понравился). Не хочешь заняться сексом?» Как бы вы отреагировали? Если вы похожи на 100 % женщин из Флориды, участвовавших в исследовании на эту тему, вашим ответом будет категорическое «нет». Такое откровенное и неожиданное предложение может обидеть вас, оскорбить или просто привести в замешательство. Но если вы — мужчина, то с вероятностью 75 % вы бы ответили «да»[170]. Скорее всего, такое предложение польстило бы вам.