Прошел год, другой, и юноша Мун стал с подозрением поглядывать на Чачхонби. Жили они вместе уже не день и не два, делили на двоих одну комнату – скрываться под мужской одеждой было непросто. Чувствуя его подозрительные взгляды, смышленая Чачхонби кое-что придумала.

Однажды вечером она поставила на видное место серебряное блюдо с водой, положила сверху серебряные и латунные ложки и палочки и легла спать.

– Что это еще такое? Зачем тут блюдо с водой? – недоуменно спросил Мун.

Тогда Чачхонби со смехом ответила:

– Меня так отец научил. Он говорил: если на серебряное блюдо с водой положить палочки и ложки и ни одна из них ночью не упадет, будешь лучше учиться.

Услышав это, Мун тоже налил в серебряное блюдо воды и положил сверху столовые приборы. Он уступал Чачхонби в учении, и ему хотелось догнать приятеля.

Однако эффект оказался обратным. Беспокоясь, как бы ложки с палочками не упали, юноша Мун по ночам не мог сомкнуть глаз. От недосыпа днем он клевал носом в классе. А Чачхонби, избавившись от его подозрительных взглядов, спала крепким сном и училась еще лучше прежнего.

Школяры в момент отдыха – излюбленный сюжет художников Чосона. Из коллекции Национального музея Кореи (© National Museum of Korea).

Юноша Мун стал отставать в учебе и допускать ошибки. Кроме того, его подозрение, что сосед по комнате – девушка, продолжало расти. По причине этого Мун тоже кое-что придумал. Однажды, когда Чачхонби читала книгу, он позвал ее на улицу и сказал:

– В учебе у тебя талант. Но вот кое в чем другом тебе меня не обойти.

– Это в чем же? – безмятежно улыбнулась Чачхонби.

– А в том, кто дальше пустит струю!

У Чачхонби екнуло сердце, однако отступать было некуда. Преисполненный уверенности, юноша Мун первым пустил струю. Она полетела на расстояние шести с половиной паль[21]. Мун с победоносным видом посмотрел на Чачхонби. Но девушка заранее спрятала в штанах стебель бамбука. Поднатужившись, она пустила струю, и та полетела на целых двенадцать паль! Мун замахал руками, признавая свое поражение.

– Да, тебя ни в чем не одолеть!

Больше он не подозревал Чачхонби.

Прощание и новое обещание

Через некоторое время прилетел феникс. Покружив в небе, он высмотрел юношу Муна, бросил ему письмо и скрылся. Это оказалось послание от Мун Коксона, отца молодого человека. «Ты отучился три года, теперь возвращайся на небо. Женим тебя на дочери короля Сосу-вана», – говорилось в письме.

Чачхонби тоже прочла послание. Это было как гром среди ясного неба. Прожив вместе с Муном три года, девушка сильно привязалась к нему. Она и представить не могла, что он женится на другой.

Юноша Мун решил оставить учебу и вернуться на небо, как велел ему отец. У Чачхонби больше не было причин оставаться в школе, поэтому она тоже собралась домой.

Мун и Чачхонби вышли из дверей школы плечом к плечу, как когда-то вошли туда. Девушка пребывала в смятении – расстаться с Муном казалось выше ее сил. Молодые люди дошли до реки.

– Давай напоследок искупаемся, – предложила Чачхонби.

Девушка пошла вверх по течению, а юноша – вниз, они разделись и вошли в воду. Сорвав с прибрежной ивы лист, Чачхонби написала на нем: «Тугодум! Три года мы делили одно одеяло, а ты так и не понял, мужчина я или женщина».

Золотое украшение с изображением феникса. Государство Корё. Из коллекции Художественного музея Кливленда (© Cleveland Museum of Art).

Когда Мун прочитал такие слова на приплывшем к нему листке, у него упало сердце. Наспех одевшись, он побежал вверх по реке, но Чачхонби там уже не было. Юноша поднял взгляд и увидел ее вдали. Сломя голову он помчался за ней. Когда он добежал до ее дома, Чачхонби, стыдливо отвернувшись, стояла у ворот.

– Простите мне мой обман. Я пойду поприветствую родителей, а вы пока отдохните.

Душу Муна переполняли чувства, как в тот день, когда он впервые увидел Чачхонби. У него не было причин отказываться от ее приглашения. Чачхонби пошла к отцу и матери, а юноша остался ждать ее, пытаясь унять колотившееся сердце.

– Живы ли вы, здоровы, батюшка и матушка? Со мной пришел мой друг, мы вместе учились. Скоро стемнеет, разрешите ему у нас переночевать? – сказала девушка.

Родители ответили: если другу еще нет пятнадцати, то они могут спать в одной комнате.

– Ему еще нет пятнадцати, – слукавила Чачхонби.

Девушка пригласила юношу Муна в дом и провела в свою комнату. Потом надела пышную красную шелковую юбку и предстала перед гостем.

Мун не мог оторвать от нее глаз. Чачхонби сама приготовила ужин и накрыла на стол. Поужинав, они легли на один матрас под одно одеяло, положили головы на одну подушку и завели тихую беседу. Чачхонби рассказала Муну о своей тоске, которую все это время скрывала, а юноша Мун открыл ей свои чувства, спрятанные с первой их встречи.

Ночь оказалась слишком коротка. Незаметно за восточным окном стало светлеть, прокукарекал петух.

– Теперь вам пора, – произнесла Чачхонби, с трудом сдерживая печаль.

Влюбленные под луной. Син Юнбок. 1758–1814 гг. Wikimedia Commons.

Юноша Мун не мог двинуться с места. Из его глаз хлынули горькие слезы разлуки. Увидев это, Чачхонби тоже заплакала. Мун подарил ей на прощание тыквенное семечко и половинку гребня.

– Посади это семечко. Оно прорастет, завяжутся плоды… Я вернусь к тебе раньше, чем придет пора собирать урожай. Если же не приду, значит, я умер.

Простившись в слезах с любимым, Чачхонби посадила под окном тыквенное семечко. Скоро оно пустило корни, потом показались всходы, выросли плети и завязались плоды. Однако юноша Мун не появлялся. Пришла пора собирать урожай, а его все не было. Чачхонби каждый день казался годом – так сильно она его ждала.