– Смотри внимательно. – С этими словами Ворон кинул ее в артефакт.

Гайка в аномалию влетела и вспыхнула сначала ярко-красным, потом бледно-голубым светом – прямо в воздухе – и растаяла синим дымком. На землю ничего не опустилось и артефакта даже не коснулось.

Гришко тихо выругался:

– Но ведь их как-то добывают?

Ворон пожал плечами:

– Аномалия может исчезнуть или переместиться. Я никогда не задумывался ни о природе этого явления, ни о цикле его прохождения.

– Как это?

– Я же сталкер, а не научник.

Они прошли еще метров сто, когда Ворон поднял руку, приказав всем остановиться. Впереди разлилась порядочного размера лужа, вернее, пятно словно от недавнего дождя. Тот прошел, вода испарилась, но асфальт все еще темный.

– «Мокрый асфальт», – сообщил сталкер. – Самая безопасная аномалия. Все, чего требует, смотреть под ноги и не страдать от недостатка координации движений.

– А что делает?

Ворон достал очередную гайку и запустил ею в аномалию. Та достигла границы мокрого пятна и исчезла.

– И все?

– И ничего, – подтвердил сталкер. – И плевать на законы физики вообще и Эйнштейна в частности.

Гришко тихо выругался.

– Артефактов не рождает, – заметил Ворон, скорее всего – на всякий случай, а возможно, и чтобы поддразнить биокорректора.

Аномалию они преодолевали по краю: между бордюром и лужей оставалась довольно широкая тропа. Ничто не предвещало проблем, и Денис пошел первым, ему не терпелось прочувствовать пространство дальше – до самого центра – без помех со стороны «мокрого асфальта». Он вступил на безопасный участок и прикрыл глаза, когда услышал вскрик. Обернулся…

Ворон нес на руках полуобморочную Тамару. Гришко и Хазаров по-прежнему толпились по ту сторону лужи.

– Что произошло?! – воскликнул Денис.

– Голова закружилась. – Стоило девушке оказаться в безопасности, она тотчас открыла косметичку и достала флакончик духов. Приторно-сладкий аромат, казалось, заполнил все вокруг.

– Не забывайте про пчел-мутантов, – бросил ей Ворон и прикрикнул на оставшихся научников: – У вас тоже психологические проблемы, господа?

– Что случилось? – спросил Дэн, когда вся группа благополучно миновала опасное место и продолжила следование.

– Тоже поддался всеобщей раскрепощенности? – поинтересовался Ворон ехидно, но тотчас посерьезнел и доверительным шепотом сказал: – Привыкай. Обратно мы с тобой идем вдвоем, а это значит, что и фон придется создавать нам.

– Фон? – не понял Денис.

– Именно. Неужели к тебе ни разу еще не попытались забраться в голову?

Денис вспомнил неприятное ощущение, возникшее у него почти сразу же после КПП, и поморщился.

Ворон кивнул:

– И мысли странные… вроде и твои, но ты ведь понимаешь, что сам никогда не захотел бы угробить группу и остаться в Зоне…

Дэн вздрогнул и побледнел, по позвоночнику пробежала струйка холодного пота.

– Как бороться с этим?

– Просто знать себя настоящего. – Ворон взглянул на него пристально. – Верить в себя и не поддаваться.

Если бы еще этому удавалось следовать. Иногда Денис боялся сам себя. Он и понятия не имел, каков он настоящий. Вполне возможно, что он действительно монстр, а не человек, которым хотел быть всю сознательную жизнь.

– Слышал изречение: мы те, кем хотим казаться? – спросил сталкер.

Дэн кивнул.

– Так следуй ему.

– Вы так и не ответили. – Денис нахмурился. Если Ворон хотел, то подменял темы разговоров просто мастерски.

– У страха глаза велики, – улыбнулся тот. – Я однажды был свидетелем того, как мастер спорта по легкой атлетике не сумел пройти по бревну, перекинутому с одного берега ручья к другому. На соревнованиях чудеса творил, а здесь спасовал и кроссовок утопил. Вот здесь так же. – Оглянувшись, он посмотрел на Тамару. С ней было явно все в порядке. Девушка шла рядом с Гришко и болтала о каких-то глупостях.

– Вы позволяете им так себя вести, чтобы эмионики не нашептали им чего-нибудь убийственного, – догадался Денис.

– Можно сказать и так. Поэтому, когда мы пойдем обратно, готовься петь, травить анекдоты, исповедоваться или пересказывать сюжеты книг. Все что угодно, только не молчать.

Дэн хотел ответить, но сзади раздался какой-то шум.

– Вот ведь заноза в заднице… – прошипел Ворон.

– Чушь какая! – ругалась Тамара. – Да отпусти же!..

Гришко держал ее за плечи, но сам стоял так, чтобы ненароком не получить по колену: девушка отчаянно вырывалась и пиналась. Флакон приторных духов валялся на газоне, и по нему, сложив перепончатые крылья, ползало что-то мохнатое и черное, всю верхнюю часть головы занимали матово-фиолетовые глаза. Величиной оно было с кошку. Но опасности от него ждать не приходилось. Существо просто лежало в траве и обнималось с флаконом. У Дэна рука не поднялась пристрелить это недоразумение, как, вероятно, и у остальных.

Похоже, сталкер своими шутками относительно мутирующих пчел все же накликал на них какое-то насекомое. Тамара тоже пришла к подобному умозаключению, потому что посмотрела в упор на сталкера и заорала:

– Вы просто издеваетесь над всеми нами!

– Милая барышня… – начал Хазаров.

– Я вам не барышня и тем более не милая!

– С последним полностью согласен. А в то, что вы юноша, поверить сложно, – заметил Ворон и обернулся к психиатру, посчитав того менее всех занятым. – Что случилось?

– Это, – Хазаров кивнул на мутанта, – спикировало, ухватило и унесло.

– Очень информативно, – фыркнул Ворон. – Давайте я предположу, а вы кивнете или дополните? Итак, не послушавшись моего совета, научный сотрудник Ранова продолжила отбивать свой природный запах искусственным, подчеркнуто сладким, цветочным и мускусным.

Хазаров кивнул.

– Когда она вытащила флакон в последний раз, то была атакована мутантом… скорее всего это когда-то было мухой. Вопрос: с чего бесимся?

– Милая мисс… – начал Хазаров.

– И не мисс! – возмутилась девушка, но пнуть бедного Гришко больше не пыталась.

– Поздравляю! – Кажется, у психиатра тоже терпение было не бесконечным. Во всяком случае, отвечая, он не выдержал и попытался скопировать ехидные интонации сталкера. – Я не знал, что вы вышли замуж. В таком случае, мадам…

– Хватит! – закричала Тамара. – Прекратите!

– А вот это зря, – заметил Ворон. – Орать в Зоне противопоказано для здоровья. – И резко приказал: – Ложись!

Бухнулись все. Кто где стоял, там и залег, благо от аномалии они отошли уже порядком. Стоять остался один сталкер.