– Эмионик, – поморщился Ворон. Представление на него, похоже, не действовало, как и на самого Дэна.

– Мое… кровиночка… – всхлипнул Гришко. Он, похоже, тоже собрался рвануть к «хозяину».

– Стоять! – рявкнул Ворон, и биокорректор глянул с ненавистью, но послушал. – Конкретно у тебя кровиночек слишком много, чтобы оставлять их сиротами! Дин?..

Он стоял, вглядываясь в фигурку. На него не действовал зов, он не чувствовал эйфории, но и общаться на равных не получалось. Возможно, Дэн и не был полноценным человеком, но с людьми он хотя бы умел общаться и находить общий язык. С этим же порождением Зоны контакт не устанавливался.

А еще возникало ощущение, что находишься в полной его власти. В сознании бесцеремонно рылись маленькие пальчики, казавшиеся Денису лапками отвратительного членистоногого. И он прекрасно чувствовал, что эмионик в состоянии, например, остановить его сердце или вызвать кровоизлияние в мозг, ослепить или оглушить при желании. Дэн даже представлял механику процесса – куда именно и в какой последовательности нужно надавить, чтобы превратить его… да и любого человека в растение.

Это было своеобразное обучение. Однако подобному Дэн учиться не хотел.

– Уйди, уйди, уйди… – повторял он, как мантру, и знал, что губы его двигаются совершенно беззвучно.

За спиной послышался шум, и он развернулся. Дэн сам не понимал, как мог двигаться и акцентировать внимание на чем-то еще, это выходило будто само собою.

Ворону надоело держать Тамару, и он не нашел ничего лучше, как влепить девушке оплеуху. Видимо, предубеждения по поводу невозможности поднятия руки на женщину у него не было. Гришко, все же метнувшегося в сторону существа, он уложил на землю ударом по колену.

– Дин!

– Оно не нападет. – Он не знал, откуда взялось в голове это знание и почему его собственный голос звучал буднично, но говорил и старался быть убедительным.

– Уверен?

Ни черта! Но Дэн кивнул.

– Тогда пусть уберется подальше!

Денис оглянулся. Впрочем, он и так знал, что эмионик при этих словах развернулся и направился в торговый центр. С его исчезновением научники словно очнулись. Хазаров отер слезы и, достав широкий клетчатый платок, больше походивший на шарф-косынку, громко высморкался. Тамара потерла щеку, налившуюся неестественной краснотой. Гришко же продолжал смотреть на «Южный», но теперь осмысленно и, кажется, даже удивленно.

Из головы наконец-то убралось отвратительное копошение, и Дэн опустился на асфальт.

– Можно?.. – спросил, косясь на рюкзак сталкера.

– Лучше анальгин, – вмешался Хазаров. – Он в вашей аптечке точно есть.

Ворон кивнул, отдал Дэну аптечку, но на психиатра посмотрел вопросительно.

– Не люблю я эту химию, – проговорил тот. – И вам любить не советую. Моим пациентам чего только не колют… в смысле – кололи. Иной раз без этого не обойтись. С помощью правильно подобранных лекарств временами овощей к жизни возвращали, но даже в этих случаях негативные последствия все равно проявлялись, и на очень долгий срок, если не на всю жизнь. А тут мало того что химия, так еще и разрекламировали как универсальное средство. Наркотик, но без зависимости. На психику воздействует, а на уровне физиологии вред не наносит. Не верю! Химия – она химия и есть, яд то есть. И если сразу не скажется, то потом аукнется.

– Не аргумент…

– Знаю я о ваших «окурках», – перебил Хазаров, – лучше, чем вам может показаться. Им, вполне допускаю, без препарата не обойтись. Так же как некоторым моим тяжелым пациентам не выжить без шоковой терапии. Но нормального парня я вам травить не позволю!

Сталкер лишь пожал плечами.

Торговый центр располагался между Днепропетровской и Сумской улицами. А это означало, что научники очень скоро дойдут до своего центра и исчезнут из жизни как Ворона, так и Дениса. Потерпеть осталось немного, а ненужные споры только растянут это время.

– Дин?

– Терпимо.

– Значит, поднимаемся и идем. Ходу, господа ученые.

Здание Центра боевых искусств представляло собой нестандартную многоэтажку, каких по Москве в целом и Северному Чертаново в частности настроили уже прилично. Выполненная в серых тонах коробка, к которой прилепились выдающиеся гигантским треугольником застекленные балконы с затемненными стеклами. Темно-синие пристройки облепляли центр снизу. И выглядел весь комплекс чем-то несуразно-футуристическим на фоне обычных аккуратных домишек спальной застройки.

– Монстр, – заметил Ворон и язвительно улыбнулся. – Господа научники, вам здесь предстоит жить.

– Как бы так, чтобы не испошлить, – пробормотал Гришко. – А… – он махнул рукой, – все равно. Знаете, что мне напоминает это здание? – И пока никто ничего не успел сказать, ответил на собственный вопрос: – Фаллос.

– Так же как и рычаг коробки переключения передач, ключ в замочной скважине, – усмехнулся Хазаров. – Столовый нож…

– Все мы знаем теорию Фрейда, – перебила его Тамара. Девушка тоже взглянула на Центр боевых искусств и вскрикнула: – Что это?!

Ворон проследил за ее взглядом и пожал плечами:

– Светящийся шар, только и всего. Их таких много по Москве. Висят, светятся, вреда вроде бы от них никакого.

Подобные аномалии любили крепиться к куполам зданий. В основном высотных, но один из таких шаров был замечен над метро «Университет». Ученые так и не определились относительно их природы, и во многом потому, что не нашлось безумца, готового приблизиться к этому образованию достаточно близко.

– Вроде бы?! – Тамара округлила и без того большие глаза. – Я не пойду…

– Радиационный фон вблизи этих образований не повышен, вредных воздействий не выявлено, – принялся перечислять Ворон. – Их только трогать не рекомендуется. И то не факт, потому что еще ни одному суициднику не пришло в голову в это светящееся образование влезть.

– А жаль, – задумчиво проговорил Гришко, – я бы посмотрел, что бы с ним сделалось.

– Ничего скорее всего, – ответил Хазаров. – Не станет человека. И все.

– А вдруг это переход в другие миры? Или точки нуль-перехода? – предположил Дэн и тотчас замолчал. Научники посмотрели на него, будто на психа. Ворон просто закатил глаза и покачал головой.

– Вы слишком увлекаетесь научной фантастикой, – заметил Хазаров.

– Скорее уж ненаучной, – хмыкнул Ворон и неожиданно подмигнул Денису.

Тамара надула губки:

– Меня что же, никто не слышит?

– Милая барышня, – вздохнул Хазаров. – Нам ведь все равно некуда деваться. В том темпе, с каким мы продвигаемся по Зоне, нам никогда не вернуться до темноты. Идти в центр – единственный наш путь. Если, конечно, мы не собираемся погибнуть. – И, обернувшись к Ворону, уточнил: – Я правильно излагаю мысль?