– А если не будет? – прямо спросил Волков. – Что тогда?

– Тогда будет, как всегда в таких случаях, – не стал кривить душой генерал.

– И никто не узнает, где могилка моя? – осклабился Волков.

– Вроде того, – согласился начальник оперативного отдела. – Но ты же…

– Товарищ генерал, – позволил себе дерзость перебить начальника полковник, – надеюсь, вы не будете напоминать мне о том, что я давал присягу?

Генерал не одернул Волкова, прощая дерзость человеку, которого он посылает если и не на верную гибель, то, во всяком случае, на дело крайне опасное.

– Витя, это будет твоя последняя командировка. Даю слово. Я уже подал рапорт. Ты будешь сидеть в моем кабинете. И тогда поймешь, что легче: выполнять или приказывать.

– Ну, положим, это я уже давно понял. Не один «двухсотый» из Афгана отправил. И меня, откровенно говоря, не очень радует перспектива сидеть в вашем кабинете, если вы собираетесь на пенсию.

– Собираюсь, Витя. Потому и собираюсь, что ничего не могу поделать. Я человек военный, приказы не обсуждаю, а выполнять то, к чему не лежит душа, трудно.

– В мой огород камень? Извините, Николай Иванович, в самом деле, позволил себе. Накипело, – признал Волков. – Но как это вы не можете ничего поделать? Вы?! Генерал? Начальник оперотдела? У вас что, нет аргументов?

– Витя, что ты как маленький, – с нескрываемым раздражением сказал генерал. – Как будто ты не знаешь, что генерал-майор в Москве такая же шишка, как старший лейтенант в Рязани. И вообще, если не хочешь – можешь отказаться. На твоей карьере не скажется, я придумаю благовидную причину… Ну, так как?

– Как обычно, товарищ генерал! Готов выполнить любое задание Родины.

– Вот и хорошо, – вздохнул генерал.

«Генерал Кочергин оказался провидцем, – подумал Волк, лежа на холодном полу зиндана. – Эта командировка, видимо, будет для меня последней».

Волк попытался сесть и невольно застонал от боли в иссеченном осколками теле. Тимур Валиахметов придвинулся к нему:

– Болит, товарищ полковник?

Он перевязал командира, порвав свой тельник, сразу же после того, как их бросили в эту зловонную яму с невысокой глинобитной надстройкой. Тысячелетняя традиция устройства подобных темниц не давала никаких шансов на побег без посторонней помощи, и наверху иногда слышались размеренные шаги часового.

– Все нормально, – ответил Волков. – Давай только разговаривать потише. Они ни в коем случае не должны знать, кто мы.

– Уви уивил ток ин инглиш? – спросил Тимур. – Будем разговаривать по-английски? Они ж все равно не поймут.

– Они десять лет воевали с нами. Многие понимают по-русски. По крайней мере, могут отличить на слух, что говорят по-русски.

– Я об этом не подумал, – признался Тимур.

– Как ты сам?

– Да вроде ничего, меня особенно и не зацепило. Только в ушах звон не проходит.

– Это контузия. Пройдет. Что там с Николаем?

Игнатов, подорвавшийся первым на растяжке, был без сознания, сказывалась большая потеря крови и болевой шок – левая ступня радиста держалась практически на лоскутах кожи. Вася перетянул ему ногу ремнем и сумел остановить кровь.

– Генсек в отключке, в себя не приходил, – грустно констатировал Валиахметов. – Может, оно и к лучшему. Вонь тут, однако…

– Скоро принюхаемся, – утешил полковник, – свое дерьмо не пахнет.

– Что делать будем? Может, как стемнеет, я подсажу вас?

Стены зиндана, глубокой трехметровой ямы, были выложены необожженным глиняным кирпичом. Скатиться вниз по наклонной стене, которая вела к выходу из темницы, было очень легко, а вот подняться самостоятельно невозможно.

– Попробуем, – неопределенно сказал Волк. – Хотя смысла особого не вижу.

– Так что? Сидеть и ждать?

– Я думаю, Тимур, ситуация не столь трагическая. Может, еще на свадьбу к себе успеешь.

– Да уж, – мгновенно помрачнел Валиахметов, и полковник пожалел, что напомнил ему о свадьбе.

– В самом деле, – поспешил утешить его командир. – Во-первых, Медведь с Колодеем должны выполнить приказ и подорвать скалу. Они все видели, может, смогут помочь.

– А если не смогут?

– Даже если не смогут. Мы для душманов выгодный товар. Они будут пытаться продать нас натовцам.

– Так ведь на хрен мы натовцам нужны, у них же на самом деле никто не пропадал? – высказал вполне здравую мысль Валиахметов.

– Все равно должны заинтересоваться. В любом случае, достаточно долго, кроме побоев, нам реально ничего не грозит.

– Это радует, – серьезно сказал Тимур. – Ладно, будем терпеть.

Терпеть ему пришлось недолго. Даже для десантников, ожидавших взрыва, он прозвучал как гром среди ясного неба. Мощный взрыв потряс землю, которая продолжала содрогаться и после первого раската, принимая на себя тонны камней и песка, катившихся со склона горы.

– Подорвали! Медведь с Колодеем! Подорвали! – вскрикнул во весь голос Валиахметов, забыв о том, что командир приказал не говорить по-русски громко. Впрочем, в такой ситуации душману, стоявшему наверху у дверей зиндана, было явно не до них.

У душманов, остававшихся в крепости, теперь за главного был Гулом – он хотя и не имел боевого опыта, но был наиболее близким человеком к Насрулло. Уже одно это обстоятельство заставляло всех остальных беспрекословно повиноваться молодому таджику с аккуратно подстриженной бородкой.

Как человек далекий от военного ремесла, он представить себе не мог, что каменный поток, практически уничтоживший крепость, – дело рук человеческих. Гулом решил, что произошло землетрясение, которые иногда случались в этой гористой местности. При землетрясении, как он знал, нельзя оставаться в помещении – нужно выбраться куда-то на открытое пространство подальше от строений и гор. Поэтому он распорядился срочно вывести всех, кто еще оставался во внутренних покоях, наружу, в том числе трех жен Насрулло с детьми.

Женщин и детей он приказал усадить в автомобили. В крепости еще оставались три неповрежденных джипа, правда, завести сумели только два. На третьей машине, видимо, сел аккумулятор, но и двух джипов было достаточно для эвакуации семьи Насрулло. Гулом приказал водителям, двигаясь на первой передаче, ехать вниз по течению ручья в долину, а всем остальным нукерам сопровождать машины пешком.

– Выступаем немедленно! – приказал Гулом.

– Ходжа Гулом, а что делать с кяфирами, которых сторожит Рустом? – спросил кто-то из нукеров.

– Куда они денутся! Из зиндана невозможно выбраться. Сейчас не до них – в любой момент может повториться подземный толчок. Пускай Рустом идет вместе со всеми.

Нукер бросился к зиндану, который охранял его старший брат Рустом, чтобы передать ему приказание идти вместе со всеми, оставив пост.