"Снежинке, до востребования. Надеюсь, ты осталась у меня и чувствуешь себя, как дома".

Я сдержала своё обещание, и сразу же ответила ему.

"Всё так и есть. Я лежу в твоей постели, смотрю твой телевизор, а ещё нашла пачку чипсов, которые уже заканчиваются. Прости".

"Не пугай меня. Почему ты ответила? Я уже придумал столько аргументов, упрёков и готовился злиться. Моя покладистая девочка"

"Мне без тебя одиноко, как оказалось".

"Странно, что ты только заметила это. Но мне тоже без тебя не очень весело"

"Сколько мне можно будет пробыть у тебя?"

"Сколько хочешь. Мне хотелось бы, чтобы ты встретила меня дома, когда я вернусь"

"Не могу обещать. Постараюсь".

"Прости, Катюша. Мне нужно бежать. Люблю тебя. Хороших каникул".

В эти моменты я чувствовала себя такой счастливой, что не возникало сомнений в том, что это навсегда. Но поскольку, наши отношения всё ещё были тайными, мне пришлось вернуться в общагу в конце августа, чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов. Хлыстов должен был вернуться в середине сентября. Он задерживался. Я уже с ума сходила от желания увидеться с ним. Мы переписывались почти ежедневно, но всё равно произошел момент, заставивший меня возобновить традицию молчания.

Я листала книгу, сидя на кровати, а Алиса красила ногти, развонявшись лаком на всю комнату. Не так уж часто, мне хотелось разговаривать с кем-то о личном, но из-за своей влюблённости, я будто искала возможность посоветоваться. Хотя бы с Алисой.

– Ты ездила к тётке? - она первая завела разговор.

– Да, недавно вернулась, - соврала я, мечтая рассказать, что почти всё время провела в квартире Хлыстова. 

– А я с родителями раза три поссорилась. Совсем не получается ситуацию контролировать.

– Нужно учиться. А что произошло?

– Да так... Мелочи какие-то, но раздувают всё до огромной неблагодарности с моей стороны. Как бы я не посмотрела – не такой взгляд, что бы я не сказала – не та интонация, - раздраженно говорила Алиса, чуть не опрокинув баночку с лаком на кровать. – Блин... С каким-то мальчиком пытались ещё познакомить. Мы прям при нём чуть не погрызлись.

– Жениха тебе нашли? - усмехнулась я.

– Ну он точно не для меня. Мало чем от Лёши отличается. Зачем мне второй раз брать такого же?

– И кто же он – твой идеальный кандидат? - странно, что Алису не удивила моя внезапная общительность. Она невозмутимо ответила мне.

– Да главное чувство юмора. А ещё настойчивость. Не хочу проявлять инициативу, надоело. Лёшу вечно упрашивать на всё приходилось, Антон удочку закинул и исчез... Хочу, чтобы за мной кто-то настойчиво ухаживал.

– Настойчиво? А бесить тебя это не будет?

– Здесь же главное условие, что он мне нравится. А если мне симпатичен ухажёр, то пусть настаивает, сколько влезет. Я не буду раздражаться.

– А если бы он был старше тебя? - спросила я, стараясь не волноваться из-за интересующей меня темы.

– На сколько?

– Не знаю, лет на 15-20.

– Ого, да ты шутишь, - прыснула она, посмотрев на меня, как на неразумное дитя. – Куда такой дед годен?

– Да какой дед? - возмутилась я, будто Алиса оскорбила моего любимого Глеба лично. – Лиска, у тебя с возрастами какие-то непонятки. Разве, мужчина в 35-40 лет старый?

– Какие непонятки? В 35-40... Ну не то что бы старый, но... Когда ты будешь молодой женщиной за тридцать, ему будет под 60. Зачем эти проблемы? Раствор ему в стакане с челюстью менять что ли? Я никогда не сойдусь с мужиком, старше меня, - Алиса пожала плечами, стараясь казаться взрослой умницей, которая способна полностью контролировать свою жизнь. Наивная.

– Только ровесникам перепадёт счастье? 

– Ага. Будем сначала взрослеть, а потом и стареть синхронно. 

– Ты так уверена в себе?

– Конечно, - уверенно заявила Алиса. – Если взрослые мужики мне не нравятся, то я и не посмотрю даже в их сторону. В чём тут сомневаться? К этой же группе относятся и бородачи, или просто небритые. У меня слишком чувствительная кожа для их волосни, не хочу потом раздражение лечить... Брюнетов тоже недолюбливаю. Военные и полицейские вообще мой триггер. Боюсь их до безумия. Ну и уголовники мимо. Мне опасность ни к чему... Так что да, нужно присмотреться к студентам.

– А я видимо, сойдусь однажды с тем, кому нужно менять раствор для челюсти, - неожиданно даже для себя, выдала я. Что за откровенность?

– Любишь мужчин постарше? - удивилась она. – Светка рассказывала, как однажды поболтала с Ксюшей Федорчук с шестого курса... Точнее, тогда она была на шестом курсе, сейчас выпустилась. В общем, ничего хорошего со взрослым мужиком не светит. Использует и выбросит. Если он до своих лет ни с кем не сошёлся и хватается за молоденьких девчонок, то значит ему ничего и не нужно, кроме того самого, - она с умным видом приподняла брови, практически цитируя то, что я думала раньше. До того, как влюбилась.

– Что за Ксюша? 

– Девочка, которая раньше мутила с неврологом, пока он её не растоптал, - ответила Алиса, и мне стало дурно от упоминания этой истории. 

– С Хлыстовым?

– Да, там ещё скандал был. Мама её хай подняла, когда выяснилось, что Ксюха забеременела, а Георгич её послал.

С каждой её репликой, мне становилось тоскливее...

– Она ведь уже выпустилась?

– Ну да, я же сказала, но ещё интернатура. Будет в универ приходить иногда. Хочешь, чтобы она опытом с тобой поделилась? - ничего не подозревая, улыбнулась Алиса.

– Интересно, что там такого произошло. Может, я и не зря скандалю с ним на парах?

– Если увижу, покажу на неё пальцем.

Я кивнула, стараясь не подавать вида, что даже вот такая скудная, вырванная из контекста информация расстроила меня больше некуда. Беременность? То есть у них есть ребёнок или Глеб заставил сделать её аборт? Смогу ли я смириться с подобной грязью, если злодеем в этой ситуации всё-таки был Хлыстов, а не эта девчонка? Никаких сомнений в том, что нам нужно с ней поговорить.

‌‍

Начало четвёртого курса выдалось совсем тяжким. Из-за отсутствия Глеба и мыслей о том, что мне, возможно, предстоит узнать о нём какое-то сомнительное дерьмо, я совсем не была способна сейчас думать об учёбе. Тянуть было некуда. Я не могла постоянно думать, поэтому, как только Алиса ткнула пальцем в Ксюшу, как и обещала, я в этот же день подловила момент, чтобы пересечься с ней. Я придумала, что спрошу у неё что-нибудь об интернатуре и где её лучше пройти. Безобидная тема, которая развяжет ей язык, а дальше как-то пойдёт, раз она такая болтливая и сама всё рассказала Светке. Ксюша стояла у окна. В одиночестве. Что-то листала на планшете и улыбалась. Красивая. Красивее меня. Даже нельзя было сказать, что она всего лишь разукрашенная кукла, потому что эта девушка привлекательная и почти без косметики. Темноволосая. Интересная. Эти губы целовали губы Хлыстова, руки касались его там, где сейчас касаюсь я, он видел её голой и кончал из-за неё... Меня в жар бросало от этих мыслей и от того, как сильно хотелось кричать, плакать, и вообще вытолкнуть эту смазливую суку из окна только потому, что она была с ним раньше меня. Она смела быть с ним. А он – мой. И ничей больше.