— Ты еще помнишь, — снова заговорил да Понте, — донну Анну и донну Эльвиру?

— Была ночь, — ответил Казанова, будто повторяя одну из реплик, — на улицах города ни души. Вдруг раздается душераздирающий крик. Крик женщины… Видишь, я все помню. Сначала была донна Анна. Затем донна Эльвира. Они преследуют Дон Жуана. Потом появилась третья женщина. Как ее звали?

— Церлина. Молодая прекрасная Церлина. Она выросла в деревне.

— Она как раз собиралась замуж?

— Точно. Дон Жуан отбил ее у жениха. Он хочет обладать ею и приглашает в свой замок.

— Верно, в замок. Значит, Церлина отправилась за ним в замок.

— Нет, она этого не сделала. Им помешала донна Эльвира. Она вовремя вмешалась и объяснила Церлине, с кем та имеет дело.

— Ах, но почему же? Я думал, что Дон Жуан — соблазнитель. Когда же он наконец-то соблазнит хоть одну женщину? Я бы не прочь посмотреть на сцену соблазнения во дворце.

— Да, конечно. Но я хочу немного затянуть события, чтобы возникло напряжение. Желание Дон Жуана осуществится не сразу.

— Но теперь Церлине все известно. Она вступает и сговор с другими женщинами и тоже собирается мстить Дон Жуану! Что же станет со сценой в замке? Было бы лучше, если бы действие происходило там, а не опять на площади, на улице или в темном углу. Для умелого соблазна нужна подходящая обстановка.

— Верно, Джакомо! Ты умеешь правильно мыслить! Следующая сцена будет в замке Дон Жуана. Он приглашает всех троих и устраивает прием.

— Кого он приглашает? Неужели трех фурий? Зачем ему приглашать троих? Это глупо.

— Он приглашает парней и девушек из деревни. Конечно, в первую очередь девушек. Ну, ты понимаешь?

— Нет, я ничего не понимаю. Из какой деревни? Откуда появились эти парни и девушки?

— Они просто там были. Это не важно.

— Все сразу? И он хочет их соблазнить? Ты не шутишь?

— Да, он хочет завладеть всеми: полными и худыми, высокого и низкого происхождения.

— Всеми сразу? Это ужасно. Таким не бывает искусство соблазна. Лоренцо, обольщение — это настоящее мастерство. Нужна подготовка, планы, иначе оно не будет изысканным.

— Но, Джакомо, речь идет не об этом. Дон Жуан не любит готовиться и планировать. Он хочет владеть всеми красавицами сразу. Он не тратит времени на красивые речи.

— Значит, Дон Жуан не соблазняет, а скорее насилует. Давай назовем вещи своими именами.

— Нет, ни в коем случае. Он овладевает всем, что движется. Недолго думая, без обиняков. Как сатир. Его чувства не терпят отлагательств.

— Но неужели женщины идут на это?

— Церлина не пойдет. Она-то уж точно не согласится.

— Церлина тоже во дворце? Неужели она явится на пир? Мне показалось, что ей известно, насколько распутен Дон Жуан.

— Да, она все знает. Тем не менее Церлина тоже приходит на праздник.

— Как неосмотрительно с ее стороны! Может, с ней хотя бы пришел ее жених?

— Да, Мазетто пришел с ней. Они помирились и снова вместе. Теперь они решили принять участие в празднике Дон Жуана. Мазетто должен поквитаться с ним.

— Опять будет драка? А может быть, еще одна дуэль? Стоит только появиться Дон Жуану, как он вынужден драться. Жалкий персонаж. Когда же, наконец, начнется бал?

— Бал начинается. Мазетто пришлось повременить со своим гневом.

— А что же Церлина?

— Она танцует.

— С кем?

— С Дон Жуаном!

— Но как же так, Лоренцо? С чего ей вздумалось танцевать с Дон Жуаном?

— Он все еще ей нравится.

— Церлине нравится мужчина, который хочет ее изнасиловать?

— Нет, мужчина, который льстит ей! Они станцевали контрданс, немецкую польку, менуэт. Они продолжают танцевать все танцы без разбору. Да, бал со проденем превращается в настоящий хаос. Внезапно раздается крик…

— Душераздирающий крик женщины. Ее голос сдавлен… Она бежит, не правда ли? Кто на этот раз?

— Ну разумеется, Церлина!

— Ах да, конечно Церлина. Получается, что Дон Жуан снова не достиг своей цели?

— Нет, не достиг.

— Кто теперь станет его преследовать?

— Донна Анна, ее жених, донна Эльвира…

— Но откуда они вдруг появятся?

— Ну, они тоже были на балу. Они хотели поймать Дон Жуана на горячем и заставить отвечать за содеянное.

— Разве Дон Жуан их не заметил? Это неправдоподобно!

— Они были в масках. Как на венецианском карнавале. Да, Джакомо, как у нас дома!

— Это гениально, Лоренцо!

— Ты тоже так считаешь?

— Просто гениально! Значит, теперь Дон Жуана преследуют пятеро. Опера не столько воспевает искусство соблазна, сколько учит преследованию. Но я все понимаю. Важен огромный размах! Дон Жуана будут преследовать, пока он с радостью не согласится бежать в преисподнюю! Я прав?

— Во втором акте события кардинально меняются.

— Неужели? Ну, посмотрим. То есть первый акт заканчивается балом?

— Да, он заканчивается. Сейчас мы как раз будем репетировать его финал. Теперь ты полностью в курсе событий.

— Благодарю, Лоренцо, теперь я действительно в курсе. Иди же, позаботься о своих актерах. Я сяду в задних рядах, чтобы никому не мешать. Немного посмотрю на репетицию, а затем незаметно уйду. Прошу тебя, не обижайся. Но ты сам понимаешь — все это из-за перепелиных яиц и устриц. Мне нужно немного пройтись, чтобы прийти в себя.

Казанова похлопал да Понте по плечу и медленно направился в конец зала. Создавалось впечатление, что синьору Джакомо тяжело идти. На сцене было полно народу. Лица актеров были веселы, но во взглядах застыл вопрос. Наверное, это и были деревенские парни и девушки! Да Понте упоминал их в тексте, потому что ему нужен хор. Замысел более чем понятен! Деревенскими гостями был ликующий, кричащий хор. Каждому приличному финалу нужен такой хор! Среди толпы гордо выступал писаный красавец Луиджи. Как петух, заблудившийся на своем же птичьем дворе! Дон Жуан принялся танцевать со своей Церлиной, отчаянно проталкиваясь сквозь толпу. Именно в этот момент раздался душераздирающий крик, похожий скорее на визг поросенка или на мяуканье кошки, которой наступили на хвост. Конечно, партию Церлины исполняла Катарина Бондини, супруга директора. Неужели она не могла как следует закричать? Такие женщины не умеют кричать, они могут разве что тихонько покашлять. Вот толпились три маски! Словно разбуженные ото сна шмели, они носились по сцене, то и дело наталкиваясь на кого-нибудь в толпе, потому что ничего не видели. Нужно было дать им венецианские маски. В них они видели бы лучше и не спотыкались.