– Сержант уголовной полиции Эрин Морган, – представилась она, пожимая ему руку. – Я хотела бы с вами поговорить.

Он не пригласил ее в дом. Там царил беспорядок, и он был не в настроении проявлять любезность.

– Я собираю вещи и уезжаю в отпуск, – объяснил он. – Еду на машине в Эдинбург, где заберу свою невесту. Мы отправляемся в Испанию на несколько дней.

– Это не займет много времени, – заверила сержант Морган, заглядывая ему через плечо внутрь дома.

Он прикрыл входную дверь. Они разговаривали на крыльце.

Марк думал, что речь снова пойдет о Нел Эбботт. Как-никак он был одним из последних, кто видел ее живой. Они встретились возле паба, перекинулись несколькими словами, и он заметил, что она направилась в сторону Милл-Хаус. Он полагал, что разговор будет об этом. И никак не рассчитывал, что совсем о другом.

– Я знаю, что с вами уже беседовали, но нам требуется прояснить обстоятельства, которые привели к смерти Кэти Уиттакер, – сказала женщина.

Марк почувствовал, как бешено заколотилось сердце и рот наполнился слюной.

– А что… что случилось?

– Насколько нам известно, у вас были причины вмешаться в ссору между Линой Эбботт и Кэти за месяц до смерти последней?

В горле у Марка пересохло. Он хотел сглотнуть и никак не мог.

– Это не было ссорой, – произнес он и поднес руку к глазам, чтобы защититься от солнца. – А почему… извините, а почему вдруг снова зашла речь об этом? Насколько я знаю, смерть Кэти признана самоубийством…

– Да, – прервала его детектив, – это было самоубийство и им остается. Однако у нас есть основания полагать, что… э-э… есть обстоятельства, связанные со смертью Кэти, о которых раньше нам не было известно и которые нуждаются в дальнейшем расследовании.

Марк резко повернулся и толкнул входную дверь с такой силой, что та отскочила и ударила его, когда он входил в прихожую. Голову все теснее сжимали тиски, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Ему надо срочно уйти с солнца.

– Мистер Хендерсон, с вами все в порядке?

– Да, в порядке. – Дождавшись, когда глаза привыкнут к полумраку прихожей, он повернулся к детективу. – Просто немного болит голова. А яркий свет…

– Может, вам выпить стакан воды? – предложила сержант Морган с улыбкой.

– Нет, – ответил он, понимая, что ведет себя весьма подозрительно. – Нет, все нормально.

Они помолчали.

– И все же, мистер Хендерсон? Как насчет ссоры между Линой и Кэти?

Марк покачал головой:

– Это не было ссорой… Я уже говорил об этом полиции. Мне не пришлось их разнимать. Кэти и Лина были очень близки, они могли быстро выйти из себя, не сдержаться и наговорить всякого, что типично для многих девочек – многих детей – в этом возрасте.

Детектив, по-прежнему стоявшая на солнцепеке снаружи, теперь превратилась в безликую фигуру, просто тень. Его это вполне устраивало.

– Кое-кто из учителей Кэти отмечал, что в последние недели перед смертью она была задумчивей и сдержанней, чем обычно. Вы тоже это заметили?

– Нет, – ответил Марк и медленно моргнул. – Мне так не показалось. Не думаю, чтобы она изменилась. И ее поступок явился для меня полной неожиданностью. Для всех нас. – Его голос стал тихим и напряженным, что не ускользнуло от детектива.

– Прошу извинить, что снова возвращаю вас в прошлое, – сказала она. – Я понимаю, как ужасно…

– Не думаю, что понимаете. Я видел эту девочку каждый день. Она была такой юной и умной, была… Она была одной из лучших моих учениц. Мы все ее очень… любили.

Он запнулся на слове «любили».

– Мне очень жаль. Поверьте. Но дело в том, что появились новые факты, и мы должны их проверить.

Марк кивнул, стараясь расслышать ее слова сквозь гул в ушах; ему вдруг стало очень холодно, будто его окатили ледяной водой.

– Мистер Хендерсон, у нас есть основания полагать, что Кэти принимала лекарство, которое называется римато. Вам что-нибудь известно об этом?

Марк пристально на нее посмотрел. Теперь ему хотелось увидеть ее глаза и выражение ее лица.

– Нет… я… а разве не говорили, что она ничего не принимала? Так утверждала полиция. Римато? Это что? Нечто… для удовольствия?

Морган покачала головой:

– Нет. Это таблетки для похудения.

– Но Кэти не была толстой, – возразил он, понимая, как глупо это звучит. – Хотя они вечно об этом говорят, не так ли? Девочки-подростки. О своем весе. Хотя и не только подростки. Взрослые женщины тоже. Моя невеста тому яркий пример.

Это правда, хотя и не вся. Потому что его невеста больше не была его невестой, она больше не донимала его разговорами о своем весе и не ждала, когда он приедет, чтобы отправиться с ним в Малагу. В своем последнем письме, присланном по электронной почте несколько месяцев назад, она прокляла его и сказала, что никогда не простит за то, как он с ней обошелся.

Но что такого ужасного он сделал? Будь он действительно холодным, жестоким и бесчувственным негодяем, то морочил бы ей голову и дальше, хотя бы для отвода глаз. В конце концов, поступить именно так было в его интересах. Но он – не плохой человек. Просто если он любил, то любил безоглядно, и что в этом ужасного?

После ухода детектива он занялся поисками – выдвинул все ящики, пролистал все книги, перерыл весь дом. Он искал, зная, что ничего не найдет. В ту ночь в разгар лета он, раздраженный и напуганный, развел на заднем дворе костер и сжег все открытки, письма, книгу для записей. Все подарки. Он бросил взгляд в окно на задний двор, где и теперь виднелось темное пятно обгоревшей земли, на котором он уничтожил все ее следы.

Выдвигая ящик стола в гостиной, Марк точно знал, что в нем увидит, потому что проделывал это уже много раз. Иногда от страха, но чаще из скорби он лихорадочно искал хоть что-нибудь, пропущенное тогда. Но в ту ночь он вычистил все очень тщательно.

Он знал, что в кабинете директора школы есть ее фотографии. Папка с личным делом. Которое уже закрыто, но все еще хранится. У него имелся ключ от административного здания, и он точно знал, где искать. И ему обязательно нужно забрать с собой хоть что-нибудь, связанное с ней. Это не было пустой прихотью, он чувствовал, что это важно, потому что будущее вдруг стало неопределенным. Он не задумывался об этом раньше, но теперь понимал: заперев дом, он может больше никогда в него не вернуться. Возможно, пришла пора исчезнуть отсюда навсегда и начать все сначала.

Он доехал до школы и оставил машину на пустой стоянке. Иногда во время каникул Хелен приезжала сюда поработать, но сегодня ее машины не оказалось. Марк был один. Он вошел в здание и направился мимо учительской к кабинету Хелен. Дверь была закрыта, но, когда он нажал на ручку, оказалось, что она не заперта.