отряды геологов, окажутся важнейшим промышленным сырьем?

Заботясь только о том, что нам необходимо в настоящее время, мы будем частенько попадать впросак. Станем суетиться, бросаясь на поиски то одних, то других полезных ископаемых. Пользы от этого будет немного.

Геология — наука, изучающая прошлое и настоящее Земли ради ее будущего.

Геологи стараются восстановить прошлое и пояснить нынешнее строение Земли. И теперь, как предполагал известный советский ученый И. П. Кириченко, «наступило время для геологии как науки, изучающей мир, перейти в разряд наук, изменяющих мир».

Еще немного, и по рецептам науки техника сама станет создавать в недрах полезные ископаемые. «Место рождения» ценных залежей будет определять не только прошлая деятельность растений и животных, прошлых морей и рек, но и нынешний труд и знания людей.

Экспедиция четвертая

Чукотка. Партия 47, Северный отряд

Нет у меня ничего,

Кроме трех золотых листьев и посоха

Из ясеня,

Да немного земли на подошвах ног,

Да немного вечера в моих волосах,

Да бликов моря в зрачках…

Анри де Ренье[4].

Охота к перемене мест

Как бы ясно ни представляли мы себе будущее, оно непременно припасает неожиданности. И это, пожалуй, хорошо.

Задумав стать квалифицированным геологом, поступил я в Геологоразведочный институт. Мечтал о самостоятельных съемочных работах и поисках месторождений. Ожидал далеких экспедиций.

Так сложились обстоятельства, что пришлось приобрести профессию инженера-геолога. Получил направление в столичный проектный институт. И через несколько месяцев жизнь моя вошла, как говорится, в проторенную колею.

Наскоро позавтракав, торопился на работу. Не успевал даже сделать утреннюю зарядку (приятнее понежиться лишний десяток минут в постели). До новой работы было двадцать минут ходьбы. Стал тратить десять минут — ехал в троллейбусе. К себе на четвертый этаж поднимался в лифте.

Постоянно я куда-нибудь торопился. Но, если вспомнить, изо дня в день ничего особенного не случалось. Сутки походили друг на друга, как стандартные детали на конвейере.

Правда, бывали интересные командировки на строительство новых тепловых станций, которые проектировал наш институт. В одном месте требовалось найти подземные воды, в другом — исследовать участок, где предполагалось строительство. Районы командировок были обжитые. И вообще дома было лучше.

Прошло два года. Теперь для меня взобраться на третий этаж по лестнице стало не легче, чем в гору: одышка, стук сердца и даже ломота в затылке.

Однажды позвонил бывший мой однокурсник Миша. Он интересовался, доволен ли я своей работой. Он тоже устроился в проектном институте. Но собирался весной распроститься с ним и махнуть на Чукотку. Подыскивал попутчиков.

— Дело непростое, — бормотал я, — сразу не решишь.

— Не трухай, старик, — напирал он. — Я все продумал! У меня кое-какие идейки есть. В принципе, если не возражаешь, детально растолкую.

Мы встретились. Миша, блестя глазами, расписывал мне чукотские прелести:

— Я разузнал, старик. Есть два грандиозных маршрута через всю Чукотку. Из самой середины один отряд махнет на север, другой — на юг. Народу у них маловато, возьмут со всеми потрохами. Инженерами-геологами, тройной оклад. Но не в том дело, старик. Есть две грандиозные идеи. Во-первых, по моим расчетам выходит, что не исключено там встретить… Что б ты думал?

— Ну что… Золото, редкометальные руды, что ли?

— Этого добра и без нас найдено. А вот если алмазы? Грандиозно, старик! Ну, это мы еще детально обсудим. А второе: северный отряд пройдет возле озера. Эльгыгытгын называется. Запомни: Эльгыгытгын! Никто о нем толком ничего не знает. Чудо природы почище Байкала, можешь мне поверить. Там и дракон водится. Во всяком порядочном озере дракон водится. А тут дело темное, всякая чертовщина возможна. У чукчей есть легенда про этого зверя… Ну, решено, старик?

По великому закону инерции, чтоб изменить направление движения, необходимо затратить усилие. Привычное течение жизни изменить не просто. Но и плыть до конца дней своих по течению — занятие беспросветное.

Мишины речи разрывали меня надвое. Одна моя часть сидела здесь, слушала его и сомневалась: стоит ли менять место работы, так ли все выйдет гладко, не пустые ли это мальчишеские бредни? А другая моя часть — невидимая и безвесная — спешила за Мишей через плоские тундры и голые горы к таинственному Эль… гыль… как он там называется?..

Миша был слишком напористым. Он так тянул меня на край света, что я поневоле упирался: не мог же так сразу броситься за ним с места в галоп!..

Договорились: я подумаю. В случае согласия Миша обещал обстоятельнее втолковать мне свои заманчивые идеи. Только удивляло: почему он так горячо агитирует? Будто сам сомневается и хочет самого себя успокоить, ободрить и убедить.

Один из моих сотрудников работал когда-то на Чукотке — Николай Евгеньевич, начальник партии, топограф, любитель выпить и закусить, человек невысокого роста, плотный и толстый, энергичный, разговорчивый. Он рассказывал мне:

— Я там до войны огонь и воду прошел. Еще американцы контрабанду возили, шкурки выменивали. Сам помог одну шхуну конфисковать… По Колыме плавали. Помню, подплываем к зимовке. Метеорологи там куковали, трое. Слышим: бам! бам! Стреляют. Взяли карабины — и на берег. А там эта троица святая развлекается. Начальничек за бочкой у сарая лежит, а двое — у дома. Один при нас завопил — подстрелил его начальничек. Ну, мы залп дали в воздух, всех забрали. Оказывается, эти двое спиртику захотели. Начальник заартачился. Они пригрозили. Он — за винчестер. Они — за карабины… Одно слово: закон — тундра. Кто сильный, тот прав.

— Если и было, то давно, — возражал я.

— Да и теперь не курорт… А ты что, хочешь за легкими деньгами летануть?

— Подумываю.

— Подумаешь — передумаешь. Знаю я вашего брата!

— Моего не знаете. У меня его нет. А я, может, не передумаю.

— Герой! Привет Чукотке.

Он ушел. Конечно, мне не поверил. Я и сам сомневался. И только позже узнал, что сказал Николаю Евгеньевичу чистую правду.

Через неделю мы с Мишей пришли в Чукотскую экспедицию. Там подтвердили, что летом будут проведены два маршрута — на север и на юг из центра Чукотки. Из них северный действительно должен пройти возле озера Эльгыгытгын. На работу брали.

Начальнику отдела изысканий я сказал, что собираюсь менять работу. Он не удивился, встал со своего большого кресла — сухонький, с желтым, усталым лицом и хитрыми глазками — и заговорил как будто с трибуны:

— Ваше решение абсолютно непродуманное. Если вас что-то не устраивает у нас,