Относительно Кости Офшора данные подтвердились. Отпечатки пальцев совпадали с отпечатками мошенника. Женские пальчики по просьбе Гурова сравнили с отпечатками убитой и выдали вердикт – убитой они не принадлежат. А вот на личных вещах, выделенных Гуровым в отдельную группу, нашли два набора отпечатков, один из которых был идентичен отпечаткам трупа. Этот факт подтверждал одно: девушек, замешанных в этом деле, было две.

Одна – проститутка с Новоясеневского проспекта, вторая – пока еще неизвестная сотрудница экономического отдела. Кто именно лежал в Царицынском морге, а кто пустился в бега с Костей Офшором, еще предстояло выяснить. Вспоминая, каким было его первое впечатление, когда Гуров увидел фото Регины в досье Магера, он склонялся к выводу, что убили все-таки не проститутку.

Отложив отчет по отпечаткам, Лев взял второй лист. По логотипу удалось выяснить название фирмы, ее юридический адрес и имя директора. Шестигранник с львиной головой принадлежал фирме, занимающейся продажами оборудования для набирающих популярность нейл-баров.

Звучное и не совсем понятное название скрывало за собой не что иное, как обычный маникюрный салон с быстрым обслуживанием. От своих классических конкурентов нейл-бары отличаются выбором места и интерьера. В частности, рабочим местом таких вот баров являются длинные стойки, где кресла клиентов расположены в ряд. Удобно ли это? Видимо, да, раз подобный вид услуги набирает популярность.

Директор фирмы, некий Дмитрий Фурцев, с выбором направления в бизнесе попал, что называется, в струю. Вовремя разглядел выгоду, и теперь его дела шли настолько успешно, что под свою фирму он арендовал помещение в престижном бизнес-центре на Бутырской. Не Арбат, конечно, но уже и не окраина. Расположение центра было удачным во всех отношениях: и от метро недалеко, и дорожная развязка для владельцев личного автотранспорта, и торгово-развлекательных центров достаточное количество – одним словом, простор для бизнес-деятельности.

Чтобы не кататься по городу впустую, Гуров сделал предварительный звонок, поэтому директор оказался на месте и ожидал его приезда. Чисто внешне Фурцев производил приятное впечатление: деловой, подтянутый, грамотная речь и приветливая улыбка. Гурова он принял в своем кабинете, обставленном дорого, но без излишеств. Разговор полковник повел сразу в официальном ключе и начал его с предъявления фотографии, позаимствованной у Магера.

Фурцев всматривался в фотоснимок долго. Затем вернул его обратно Гурову, сообщив, что внешность девушки очень похожа на внешность одной из сотрудниц фирмы, однако на снимке все же изображена другая девушка. Та, что снята на фото, несколько старше, черты лица чуть крупнее, но самое главное отличие – в глазах. У сотрудницы Фурцева они светло-голубые, а у той, что представлена на фото, – явно зеленые. И какие-то недобрые, что ли?

Тогда полковник предъявил снимок, сделанный в парке в момент обнаружения тела. Вот тут Фурцеву много времени не понадобилось. Едва взглянув на снимок, он помрачнел и приглушенным голосом произнес:

– Это она, Вероника Янкина.

– Вы утверждаете, что на втором снимке изображена Вероника Янкина – ваша сотрудница? – уточнил Гуров.

– Да, это Вероника, – повторил Фурцев. – Скажите, что с ней случилось? Как я понимаю, она мертва?

– Веронику убили, – подтвердил Гуров, – и сейчас мы пытаемся выяснить, кому выгодна смерть девушки. В связи с этим я хочу, чтобы вы ответили на ряд вопросов. Как можно точнее и правдивее.

– Да-да, конечно. Я понимаю, – поспешил заверить Фурцев. – Что конкретно вас интересует?

– Во-первых, меня интересует, почему вы не подали в розыск, когда Вероника пропала? – Этот вопрос действительно интересовал Гурова сильнее остальных.

– Так она и не пропала, – просто ответил Фурцев.

– Разве? А то, что она больше недели не выходит на работу, считается в вашей фирме нормой?

– Вероника не прогуливает, – объяснил Фурцев. – И отсутствие ее вполне законно. Она написала заявление на отпуск за свой счет. Две недели истекают в понедельник, так что эти дни я Веронику на работе и не ждал.

– За свой счет? И часто она так делала?

– Нет, нечасто. Собственно, такое случилось впервые. Мы как раз завершили работу по очередной сделке, и Вероника заявила, что хочет отдохнуть. Взяла две недели и велела ни под каким предлогом ее не дергать. – Фурцев перевел дыхание. – Хотите сказать, ее убили не сегодня и не вчера?

– С какого числа Вероника в отпуске? – спросил Гуров, заранее зная ответ.

Фурцев назвал дату. Это была пятница накануне дня смерти девушки. Вероника наслаждалась отпуском не больше суток, о чем Лев и сообщил Фурцеву. Сказать, что данное известие расстроило работодателя Вероники, значит, ничего не сказать. Он так разволновался, что аж заикаться начал.

– Скажите, вы думаете, что смерть Вероники как-то связана с ее внезапным желанием уйти в отпуск? Или, может, убийство связано с делами фирмы? Ответьте! Должны же быть у вас хоть какие-то предположения.

– Сейчас рано говорить о предположениях, – сухо ответил Гуров. – Дело в том, что слишком много в этом деле еще неясно. Например, имя жертвы. Вы утверждаете, что на фото ваша подчиненная. Но есть и другие свидетели, которые опознали в жертве совсем другого человека. На настоящий момент мне нужно получить отпечатки пальцев вашей сотрудницы, чтобы сравнить их с отпечатками жертвы. Это возможно?

– Ну, не знаю. У Вероники есть личный кабинет, но после ее ухода уборщица все там убрала. Может, где-то в кабинете и остались отпечатки Вероники, но гарантировать не могу.

– Если ваша уборщица не ставила перед собой цели уничтожить все отпечатки, то мы их обязательно получим, – заверил Гуров.

– Тогда кабинет Вероники в вашем распоряжении. Хотите осмотреть?

– Это подождет. Я вызову специалистов, а пока они едут, мы с вами побеседуем.

Дальнейшая беседа принесла много новой информации. По словам Фурцева, его сотрудница, Вероника Янкина, приехала в Москву лет пять назад. Приехала она из Ставрополя. Вернее, не из самого Ставрополя, а из скромного хутора Чепурок, что в ста двадцати километрах от города. Население Чепурка, как говорится, можно было по пальцам пересчитать. Сто душ, с небольшим добавком. Поэтому решение Вероники покинуть малую родину являлось вполне разумным.

С хутора Вероника уехала, едва дождавшись совершеннолетия. Два года прожила в Ставрополе, получила корочки бухгалтера и поехала покорять столицу. В других крупных городах счастья искать не пыталась, решив, что удовлетворит ее потребности только Москва. И буквально в первый же месяц столичной жизни познакомилась с Дмитрием Фурцевым.

Фурцев, тогда еще молодой амбициозный парнишка двадцати четырех лет, заинтересовался красавицей Вероникой. Но девушка взаимностью не ответила, заявив, что интрижки ее сейчас не интересуют, а интересует лишь карьера. Если, мол, есть что предложить в этом плане, будет рада рассмотреть предложение. Что-то Фурцев в ней разглядел, что-то сродни своему стремлению во что бы то ни стало добиться успеха в жизни. И предложил работу, благо, образование девушки позволяло.