Будет не просто неприятно. Будет полный мрак. Зная, что неудавшиеся грабители в коллекторе, полисы живо нас вздернут за жабры. Точнее перекроют известные выходы и станут спокойно ждать, пока крысы не вылезут сами.

— Ты вчера что-то говорила про чела, который может залезть в базу данных транспортной полиции, — я повернулся к Лерке. — А в архив города он сможет попасть?

Девчонка пожала плечами. Она только что поднялась, сходив за обедом и теперь сидела в окружении пакетов, поджав под себя ноги, подальше от бортика крыши, чтобы не увидели с улицы.

— Возможно. Надо спросить.

— Нам нужны схемы коммуникаций. И не те, что показывал Мордатый, объясняя план отхода, а настоящие. Лучше иметь запасной вариант.

— В смысле запасной? — Лерка приподняла бровь. — Вы кажется не хотели делиться добычей с той жирной тушей.

Мы с Шушей быстро переглянулись. Пока что этот вопрос мы не обсуждали, но и без этого понятно, что барыга постарается нас кидануть.

— Вряд ли получится это сделать так просто, — глухо проронил громила. — Мордатый не дурак, обязательно подстрахуется.

— И пошлет встречать не в самом коллекторе, а где-нибудь на выходе, чтобы не нарваться на лишних свидетелей, — я потянулся и мечтательно протянул. — В идеале, этого урода самого бы грохнуть, чтобы потом не искал. А лучше всего — свести на него все стрелки для разборок с хозяевами букмекерской лавки.

— Чтобы уроды перестреляли друг друга, — Шуша злорадно усмехнулся. — Жаль, что нам так не повезет.

Лерка начала доставать из пакетов пищевые контейнеры, один сразу протянула мне.

— Я взяла тебе куриный бульон, — она поправила воротник моей толстовки, кажется сделав это машинально.

Шуша подозрительно зыркнул исподлобья, заметив проявленную заботу, но комментировать не стал, похоже уже догадался что между нами произошло этой ночью в отеле.

— Тебе надо поесть, — добавила Лерка.

Когда утром они завтракали, перехватив в случайной закусочной, есть я отказался, желудок все еще мутило. Но вечно игнорировать пищу не выйдет, особенно, если весь день находишься на ногах.

Я благодарно кивнул и принял вместе с продолговатым контейнером одноразовую ложку из дешевого пластика. На Шушу старался не смотреть, игнорируя его зыркающие взгляды по нашим с Леркой фигурам, слишком близко усевшихся друг к другу.

Вот неугомонный. Лезет в каждую дырку затычкой. Как будто я сам не понимаю, что это может в будущем создать всем проблемы.

— Маршрутов движения несколько, но во всех фургон проезжает по этому перекрестку. Он достаточно удален от центральных улиц, и можно не опасаться быстрого приезда полисов. Как минимум запас в три-пять минут у нас будет, — я повторял информацию Мордатого, подумав, что лишним не будет.

Шуша распечатал свою жрачку, оказавшуюся картошкой с мясом и овощами. На крышке пластикового контейнера была приклеена наклейка с надписью: «жаркое по-восточному».

Себе Лерка взяла лапшу с томатным соусом, обжаренную с кусочками овощей.

Хлебные лепешки, завернутые в салфетки, лежали отдельно. Пили все морс.

Вся еда запакована в дешевый пластик и закономерно вызывала сомнение в качестве продуктов, из которых была изготовлена.

Мы принялись за еду. Отхлебнув пару ложек, я внимательно посмотрел на Шушу:

— Слышь, а тебе кошек не жалко?

— Каких кошек? — Шуша сначала не понял.

Но до него быстро дошло, глаза громилы сузились, он бросил быстрый взгляд на Лерку, занятую своей порцией.

— Которых в твою картоху покрошили, поперчили, а потом хорошо прожарили. Или ты думаешь откуда в этой дыре хорошее мясо?

Лерка поперхнулась и закашлялась. Шуша задумчиво заглянул в свой контейнер.

— Думаешь кошек использовали? А по мне так похоже на крысиное мясо, — он зачерпнул щедрую ложку, отправил в рот и принялся с аппетитом жевать. — Сразу видно, что крысы жирные и наваристые. Прямо как я люблю.

Это стало последней каплей, Лерка с отвращением отбросила пластиковую вилку.

— Ну вы и сволочи. Умеете поднять аппетит.

Мы с Шушей жизнерадостно заржали. Такие приколы во время обеда или ужина считались чуть ли не обязательным ритуалом в банде у Ржавого.

— Привередливая? — Шуша кивнул на Лерку и попытался сцапать наполовину съеденную лапшу. — Ты уже это не будешь?

Девчонка шустро перехватила контейнер.

— Еще чего. Буду, — и правда снова взялась за вилку, упрямо продолжив обед.

Шуша еще несколько раз пытался сказать какую-нибудь гадость, но игра уже надоела. Лерка не слушала, сосредоточенно жуя, а мне было наплевать.

На какое-то время на крыше установилась тишина. Я лениво хлебал бульон, размышляя о необычных ощущениях, поселившихся с сегодняшнего утра в теле.

Хрен его знает что это такое. Когда я первый раз облачил случайный нож в силовой кокон, то долго копался в Сфере ища информацию о детях с необычными способностями. Тогда уже появились первые слухи о «странных», но ничего конкретного найти не удалось.

Много выдвигалось теорий. Особенно в плане того, как вообще способности действуют. Кто-то говорил об изменяемой биохимии организма. Кто-то заявлял о появлении дополнительных внутренних органов — в концепции этих идей предлагалось в самое короткое время провести вскрытие какого-нибудь «странного», желательно пока он еще живой, чтобы посмотреть какие внутри протекает процессы.

Живодеры хреновы…

Но ни одна из теории не раскрывала загадки, как способности вообще функционируют.

Я видел ролик, где девчонка тринадцати лет выпускает из руки изогнутую ветвистую молнию. Как в человеческом организме могла аккумулироваться такая прорва энергия оставалось для всех загадкой.

Потом информацию начали зачищать. Правда помогало это хреново, потому что новые сообщения всплывали чуть ли не ежесекундно. Но опять же — ни одно из них ничего толком не проясняло.

Никто понятия не имел откуда у детей появились эти умения и как они действуют.

Вот и сейчас, я не знал, что со мной происходит, но чувствовал, что внутри что-то меняется, организм каким-то образом перестраивается. В районе груди словно пульсировал сгусток тепла. Он перемещался, преобразуюсь то в плотную сферу, то распадаясь на отдельные гибки ленты.

Не скажу, что ощущение неприятное. Скорее наоборот, чем дальше это происходило, тем лучше мне становилось. От былой дурноты почти не осталось следа. Но кто мог гарантировать, что в какой-то момент вдруг не станет намного хуже?

Я пытался управлять этим. Пробовал обуздать хаотическое движение тепла. Изменить его, сформировать другую форму, сделав сначала подобие паутины, а потом в виде мелкой расширенной сетки для равномерного распределения по груди. Но ничего не выходило. Неизвестная сила не желала подчиняться, хотя и поселилась прямо во мне.

Это продолжалось пока мы шли сюда, пока лезли на крышу, пока осматривали окрестности и пока оглядывали знаковый перекресток со светофором.