– Как-нибудь – главное, чтоб влезло в катер.

– Слушай, давай так: ты тут все упаковывать будешь, порядок наведешь, а я все это наверх перетаскаю, в машину.

– Ай, Курбан, ты молодец, отлично придумал!

– Так дай мне пароль.

Курбан не успел договорить, как Кярим пулей метнулся к нему.

– Пароль?! – закричал он. – Чтобы ты потом запер меня тут и бросил?! Все решил прибрать к себе?!

– Что за чушь ты несешь?! И в мыслях такого не было! – теперь пришла очередь кричать Курбану. – Вот и тащи тогда сам все это наверх!

– И потащу!

Кярим уже взял из кучи мешок с монетами, но Курбан оттолкнул его.

– Нет, погоди! Если ты про меня такое подумал, то сам решил меня бросить тут? Скотина!

И со всей силы ударил друга. Тот отлетел к ближайшему стеллажу, опрокинул его, но быстро вскочил и бросился на Курбана.

Забыв про время, мужчины схлестнулись не на жизнь, а на смерть. Сцепились, рухнули на пол, взметая вокруг себя тучу пыли, и покатились, нещадно осыпая друг друга тумаками.

Первым опомнился Курбан.

– Бясти! Мы сейчас сами убьем тут друг друга. Хватит, давай поднимайся и начнем таскать; черт с ней, с уборкой, теперь тут ничего не поправить.

Кярим огляделся: склад теперь выглядел так, словно тут пробежалось стадо разъяренных бегемотов.

Грязные, одежда порвана и вся в крови, лица разбиты. И как они теперь появятся дома? Что скажут? Но это все потом, придумать легенду еще успеют, а пока надо торопиться, очень торопиться: сначала все загрузить в лифт (тут уже не до упаковки и аккуратности, просто покидать), потом – к входной двери. И бегом, бегом! Наконец, все.

– Курбан, отойди.

Курбан спорить и что-то доказывать не стал, просто отошел в сторону.

– Черт! Курбан!..

Он оглянулся: Кярим бледный и растерянный шарил по карманам.

– Что?..

Вопрос был лишним…

– Кярим?! Ты…

– Да, да! Я забыл его! А бумажку потерял! Ты виноват, ты затеял эту драку!

Кярим обшарил все карманы, но тщетно. Они спустились вниз, попытались искать там. Какое! В том бардаке теперь что-то найти было невозможно! Перетряхнули все барахло, что свалили кучей у злополучной двери. Все напрасно, бумажки нигде не было. Оставалось одно – вспоминать.

– Кис, кис… А! Что там еще?

Но ничего больше в голову не приходило, только дурацкое: «кис, кис». Да еще почему-то сим-сим.

– Какого черта ты не сказал мне пароль?! Твоя бесконечная жадность погубила тебя! Ты собирался сюда ездить на выходные?? Будь ты проклят!

– Ах вот как ты заговорил?! – Кярим на мгновение решил, что он ослышался. – Если бы не я и моя жадность, где бы ты сейчас был?! Гнил бы со своим папочкой в своей квартирке! Ты должен ноги мне лизать, неблагодарная тварь!

– Ноги лизать?! Кому? – Курбан захохотал. – Скоро вернутся хозяева и отлижут тебе все, что ты пожелаешь, – его смех перешел на кашель: Курбан неожиданно стал задыхаться.

– Браво, браво, браво! Мальчики, вы великолепны, прошу на бис!

Курбан и Кярим затихли, повернулись на голос. Женщина, стройная, высокая, лицо закрыто полумаской.

– Аслан, Ваха, поддержите артистов!

И она засмеялась и захлопала в ладоши.

Только сейчас Кярим с Курбаном заметили двух вооруженных мужчин, стоящих за спиной женщины.

Дьявол! Откуда они тут взялись?

Али и тем более Кярим с Курбаном просто не могли знать, что в здании не одно и даже не два помещения. Они представления не имели, сколько всего бандитов укрылось на острове и что не все они покинули его. Может, не устрой друзья разгром на складе, все бы им и сошло с рук, а кражу если и заметили, то только после того, как они благополучно скрылись с острова. Но тот шум, что они подняли, разбудил бы и мертвого в могиле.

Смех и аплодисменты звучали, словно автоматные выстрелы. Это был конец.

Кярим упал на колени и стиснул уши ладонями. Он тоже смеялся – смеялся так, что по щекам потекли слезы. Он уже не понимал, что происходит. Ему казалось, что это чей-то недобрый розыгрыш. Наверняка Али с Курбаном его решили разыграть. Сейчас смолкнут овации, зажжется яркий свет и все прояснится. Подлые мерзкие твари! Как они могли так поступить с ним?! Он никогда не простит им такого! Зухра! Зухра! Неужели и она была в курсе?! С ними заодно?!

Кярим даже не почувствовал, как что-то теплое потекло по ногам.

– Фу! Что за вонь! – громко сказала женщина. – У нас тут где-то сдох хайван?

– Этот гет верэн[25] обосрался, ханум, – ответил один из наемников.

– Пох![26] – женщина подняла с пола кусок ткани и бросила Кяриму. – Укройся, от тебя воняет.

Только сейчас Кярим понял, что он не сдержался и от страха просто обделался. Какой ужас! Он свалился на пол, сжал колени и закричал.

Курбан между тем решил воспользоваться моментом и отполз в сторону. Все его естество протестовало и не хотело принять тот факт, что ничего не сможет спасти ни его, ни Кярима. Была бы возможность, он зарылся бы в землю! Да только вот пол был забетонирован. И в этот момент судьба повернулась к нему лицом: ружье, на стене висело ружье. Курбан схватил его, передернул затвор. Заряжено!

– Ваха, справа! – крикнул Аслан, закрывая собой женщину.

Курбан и Аслан выстрелили одновременно. Тот, кого называли Вахой, согнулся пополам и рухнул на пол, но и Курбан, прошитый насквозь автоматной очередью, умер сразу.

Кярим, кажется, даже не соображал, что происходит. Безумным взглядом он смотрел по сторонам, а потом подполз к сваленному у ворот добру. Черпая руками монеты, он бросал их вверх и смеялся, смеялся, смеялся…

* * *

Амир не верил ни в приметы, ни в предсказания, ни в вещие сны. Сколько черных котов перебежало ему дорогу – не сосчитать, и возвращался он обратно за забытыми вещами не один и не два раза, а все равно жив и здоров. И даже очень удачлив. Любимая женщина, достаток, уважение и почет. Что еще надо? О чем еще можно мечтать в его возрасте? Хотя, конечно, было в его жизни и то, за что приходилось расплачиваться до сих пор. И была мечта из разряда тех, которые называют несбыточными: наследник.

Амир всегда мечтал о сыне. Нет, возможно, где-то на свете подрастали (вернее, давно уже выросли) его сыновья и дочки, но он про них ничего не знал, а это, считай, как и нет никого. А хотелось законного – того, кого совсем еще крошечным держал на руках, который встал на ножки у тебя на глазах, при тебе сказал первое слово.