Кирилл сдержал слово. Во время их поездки в Германию они не поленились и прошлись по парфюмерным магазинам. С тех пор в офисе пахло «Дюной» от Диора. Довольны были все.

Валечка улыбнулась, вспомнив эти истории. Может быть, действительно, владельцы компании решили немного «приукрасить» свою фирму женским присутствием. Таисию Теодоровну за женщину уже никто не считал. Новый кадр был очень броским атрибутом интерьера, привлекающим к себе внимание, как привлекает к себе внимание экзотическое растение или яркий рекламный постер. Администраторши со столь запоминающимися приметами в их фирме не было точно. Девушка за стойкой была однозначно новым «приобретением» компании. К внешнему облику подходило и имя – Кристина. «Непонятно, почему у таких гражданок имена всегда одинаковые, – подумала Валечка, – Кристины, Анжелы, Снежаны».

Вспомнились слова Тосечки о том, что в каждом человеке, неважно какого пола, присутствует и мужское и женское начало. Женское начало отвечает за креативность и прозорливость, мужское – за целеустремленность, решительность, остроумие и аналитические способности. Интересная личность просто обязана сочетать в себе и то и другое. Когда человек на сто процентов мужчина или женщина – это обычно очень скучно. Стопроцентный мужчина – это туповатый розовощекий «качок» с факультета физкультуры; стопроцентная женщина – этакая манкая кошечка, которую не хочется ни любить, ни воспевать, ни боготворить, а хочется просто затащить в постель. Примерно такой экземпляр и торчал за стойкой администрации офиса.

Получив от Кирилла ключи и дождавшись его дома, Валечка решила расспросить его о новой сотруднице:

– Кирилл, ты же говорил, что вам не нужен консьерж, а сами приемный холл отгрохали, и человек у вас новый на «ресепшене» сидит. Я же спрашивала тебя недавно о том, нельзя ли для меня чего-нибудь найти? Неужели нельзя было …

– Нельзя.

– Почему?

– Потому что, создавая нашу компанию, мы с Вовчиком поставили друг другу одно условие: не делать из фирмы семейного предприятия. Никто из нас не имеет права тащить в фирму подруг, родственников и знакомых. Это плохо для здоровой рабочей атмосферы.

– Но ты мне об этом ничего не говорил.

– А я много чего не говорил. Я не обязан отчитываться о каждом шаге.

– А эта девушка, она что, знает языки?

– Нет, она ничего не знает, она принимает клиентов, варит кофе и ресницами хлопает.

– А ты же мне говорил, что вам нужны только квалифицированные специалисты…

– А мало ли, что я говорил, что нам нужно. Ее Вовчик привел. Откуда я знаю, за что он ее держит.

– Но ты же сказал, что вам нельзя никого приводить…

– Слушай, что ты цепляешься к словам? Ты что, меня контролируешь? Если тебе хочется самовыражаться и контролировать людей, создавай свою фирму и делай в ней что хочешь. Со мной эти номера не пройдут! Все!!! Разговор окончен.

Лампочка перед номером на домофоне замигала. Через несколько секунд раздался громкий щелчок. Чуть позже ответил Галькин голос:

– Кто?

– Галька, это я. Можно я у вас переночую?

Задребезжал механизм, открывающий дверной замок. Валечка взялась за ручку, открыла дверь и оказалась на чистенькой светлой лестничной клетке. Лифт, такой же светлый и чистенький, довез ее до седьмого этажа. Там уже выглядывала из открытой двери Галька, облаченная в черное китайское кимоно с желтыми огнедышащими драконами:

– О! Явление Христа народу… Каким ветром-то? Поцапались опять, что ли?

– Можно мне войти?

– Милости просим. Только извини, у меня сегодня срач. Борька уехал на неделю. Вот я и отдыхаю. «Расслабьтесь, Штирлиц» – помнишь анекдотец?

Галька достала из нижнего ящика массивного встроенного шкафа тапочки и положила их перед Валентиной.

– Голодная?

– Не знаю.

– Ну, пошли на кухню, я как раз ужинать собиралась.

После ссор с Кириллом Валечка стала часто уходить из дома. У нее появилась огромная потребность искать поддержки у редких друзей. Аллочка была далеко, Тося всегда работала допоздна, играя в ресторанах. Свободные вечера были только у Гальки. У нее, в новой квартире на Богатырском, она теперь нередко ночевала. Борис приходил всегда поздно или, как и Кирилл, бывал в командировках, таким образом, у старых институтских подружек было время поговорить.

Валечка была очень благодарна Гальке за эти вечера. С тех пор, как не стало Яшки, Галька заняла в ее жизни место советчика, утешителя и душевного лекаря. Она обладала какой-то житейской мудростью. Валечка была уверена, закончи Галька не экономический факультет а, скажем, психологический, она вполне могла бы давать телевизионные консультации и имела бы гигантский успех… И это несмотря на ее местечковый говор и неправильную расстановку ударений в словах… И еще у Гальки была одна забавная особенность: она говорила то какими-то сельскими словечками, употребляя в речь чуть ли не церковно-славянские анахронизмы, типа «супостат» или «окаянный», которых она, видимо, нахваталась у себя в деревне, или внезапно переключалась на литературный язык, явно применяя лексику профессора философии… «Профессор философии» присутствовал обычно в заключительных пассажах, как бы резюмируя прежде сказанное.

На уютной кухне с дорогой встроенной мебелью и уголком-диваном вкусно пахло жареной картошкой и чем-то мясным. Пестрыми картинками мерцал телевизор, подвешенный на стальных креплениях под потолком. Мягкие лучи подсветки отражались в малиновом кафеле. Как же тут хорошо! Жаль, что нельзя будет остаться здесь навсегда и забыть обо всех тревогах и обидах… Нажав на кнопку «лентяйки», Галька выключила звук у телевизора. Перед Валечкой появилась тарелка с котлетами и гарниром, хрустальный фужер. Галька достала из шкафа бутылку красного вина и, откупоривая ее, спросила Валечку:

– Будешь?

– Пожалуй, нет.

– А я приму. На ночь полезно. Да и вообще, для красных кровяных телец хорошо.

Галька сделала большой глоток, недолго понаблюдала за пришедшей подругой, дав ей возможность рассказать о причине своего прихода. Не дождавшись объяснений, она деловито села на кухонный диван, поставила локти на стол, положила голову на ладони и приготовилась к разговору. Расспрашивать Валечку не стоит – и так все ясно. А вот разъяснить ей кое-какие жизненные истины просто необходимо. И вот Галька закатила глаза и, почти причитая, начала свой, сдобренный провинциальным колоритом, монолог:

– Валечка, душечка, чего ты ждешь от жизни? Что олух твой опомнится или прынц какой на коне белом прискачет? Ну что ж, может и прискачет когда-нибудь прынц. Если ты перестанешь лебезить перед своим придурком, сидеть дома на цепи и займешься, наконец, собой. Только уверенная в себе женщина может вызвать интерес у мужика. Понимаешь? Собой нужно, прежде всего, заниматься и надеяться, прежде всего, на себя. А ты вон еще и в мамки к нему записалась. – Галька щелкнула зажигалкой, затянулась тонкой длинной дамской сигаретой и продолжила: – Вот на кой ты пошла полы мыть, чтоб малохольному твоему, барчуку опальному, обучаловку обеспечить? На кой сама с учебой покончила? Сидишь теперь без образования, без репутации, дура дурой… Запомни раз и навсегда: когда кто-то из партнеров принимает на себя роль родителей, он делает большую ошибку, ибо тем самым рано или поздно обрекает связь на разрыв, потому как дети, окрепнув, покидают родительское гнездо. Да-да, милка моя, чем больше он растет, тем менее интересные роли будут доставаться тебе. И когда-нибудь ты совсем исчезнешь из этой вашей совместной фильмы.