Варя вросла в пол. Ее тело как будто онемело. Можно было подумать, что оно рассыпется на мелкие части от одного небольшого удара. И дело было не в том, что она испугалась папу. Папу она не боялась вовсе.

— Пап, а ты что, опять уходишь? — И слезы вдруг сами полились по щекам.

— НИКУДА Я НЕ УХОЖУ! — почти во все горло закричал он.

Варя разревелась окончательно. Громко-громко, взахлеб.

Опять без папы она не хотела. А они ругаются. И папа сердится на маму, а мама на папу, и это очень плохо. Мир рушится. И ничего горше этого быть не может.

Потом, уже перед сном, когда Варя успокоилась, получила заверения в том, что никто никуда не уходит, и вдоволь наобнималась с папой, она лежала клубком в своей кровати и думала о том, как же сделать так, чтобы мама с папой навсегда остались вместе.

Эта глава о том, насколько далеко должны быть дети от семейных ссор.

И чем чревата ситуация, когда они становятся непосредственными участниками родительских конфликтов, и тем более — когда выбирают в них чью-то сторону.

Первый раз мы узнаем, что такое семья, у своих родителей. Мы узнаем, кто такие женщины, глядя на маму, и кто такие мужчины, наблюдая за папой. Ни для кого не секрет, что дети, воспитанные в постоянной ругани, чувствуют себя хуже, и им сложнее вывести свою жизнь на нужный уровень, чем детям из благополучных, гармоничных семей. Почему?

Если мама постоянно ругается или плачет из-за папы, значит, «папа плохой». Он виноват. И его нельзя любить. Но ребенок не может не любить своего родителя! Столкновение мотивов… Так психика ребенка расщепляется. С одной стороны, очень люблю папу и хочу, чтобы он был рядом, с другой стороны, папа плохой, и не надо с ним общаться. Две части конфликтуют между собой. Дальше — аутоагрессия, потому что ребенок чувствует свою вину перед отцом за то, что плохо к нему относится.

И одновременно с этим делает вывод о том, «кто такие мужчины». Если это мальчик, у которого папа — отрицательный персонаж, а значит, и все мужчины плохие (и, о ужас, сам мальчик — будущий мужчина, следовательно, тоже так себе), то он может принять решение, что лучше быть «как мама». Так у мужчин закрепляются женские модели поведения, которые потом очень мешают в жизни. Они являют себя обычно как пассивность, недостаток «преобразующих» качеств, неспособность принимать решения и им следовать, в крайнем проявлении — латентный/явный гомосексуализм. И вдобавок ко всему, когда такой мальчик будет проявлять мужские качества: решительность, смелость, жесткость и т. д., — то одновременно с этим будет чувствовать вину: «Мужчиной-то быть плохо. Я опять как мой отец».

Если в семье, где «папа плохой», выросла девочка, то вуаля — о счастливой семейной жизни ей можно даже не мечтать. У нее закрепится в психике знание о том, что «все мужики сволочи», и всю жизнь с этим знанием она будет то мириться, то бороться. Получать ему подтверждения, опровергать, искать нужного мужчину, снова разочаровываться — в общем, так себе история. Более того, если мама всегда боялась, что папа ей будет изменять, то мужчинам и вовсе доверять не стоит. В любую секунду муж может уйти к другой женщине, и с этим также ничего не поделаешь! Тоже не добавляет благополучия в представление о будущем, а вот тревога может выходить за рамки допустимого.

Однако справедливости ради нужно сказать, что бывают семьи, где «плохая» — мама, и по аналогии вы можете догадаться о том, какие последствия это за собой повлечет.

Помимо того, что дети черпают информацию и установки из родительской семьи, они еще и ужасно переживают семейные ссоры. Вспомните себя. Развод — страшное слово. Для маленького ребенка это фактически конец света. И часто дети в таких семьях взваливают на себя непосильную ношу по сохранению семьи. Беспокойно заглядывают в глаза членам семьи, находятся в постоянном напряжении, даже болеют и влипают в неприятности (ведь перед лицом общей беды родители обязательно сплотятся! И станет им не до развода…).

Поэтому, дорогие читатели,

если на каком-то этапе не получается жить в мире друг с другом, то ребенка как минимум следует оградить от участия в семейных сценах, и уж тем более — ни в коем случае не вовлекать в процесс. Если есть необходимость что-то выяснить, то лучше сделать это или пока его нет дома, или на какой-то нейтральной территории.

Ну, и конечно, работать над тем, чтобы обстановка в семье была комфортной и дружелюбной. Нет для развития ребенка ничего страшнее, чем разваливающийся на куски мир ссорящихся родителей, и ничего лучше, чем крепкая семья и счастливые мама с папой.

Глава 24

Топор и другие лекарства: инструкция к применению не по назначению

Оля знала, что Она будет там. Знала, что будет и Он.

«Ну, голубки, сейчас попляшем! Я и не такой быть могу, если меня обидеть!»

Она улыбалась. В витрину кафе. Разглядывала себя оценивающе. Оделась-то специально — броско. Пусть увидит разницу, где она — и где эта прошмандовка!

Оля сжимала в руке компактную картонную коробку. «Дома отмоется. Пусть все увидят!» Она боялась. Она очень сильно была напугана. И оттого теребила край пальто. И нервно барабанила носком туфли по асфальту.

Без пяти час. «Ага, вот она. И вот… он». Волна боли захлестнула с такой силой, что сердце сбилось с ритма. В глазах защипало, и захотелось сбежать. Просто сбежать, чтобы ее здесь не было. Ослепнуть, оглохнуть, вырвать, только чтобы наконец отпустило. И успокоилось. Она знала, что нужно дышать. Вздохнула-выдохнула. «Ну, давай, ты же хотела не держать в себе!»

Она сорвалась с места так стремительно, будто в воздухе прогремел выстрел «на старт». Неудержимо, резко и отчаянно.

— Я даже не буду спрашивать, что вы здесь делаете, потому что знаю! — рубанула она. Быстрыми шагами преодолев расстояние до парочки, Оля открыла коробку.

Боковым зрением она отметила повернувшиеся к ней головы. «Тем лучше!» Максим встал и открыл было рот, чтобы что-то сказать, однако Оля его опередила.

— А вот это тебе как? Курица проклятая! — и со всей злостью, со всего размаху шлепнула Ей на голову сырое яйцо. Смачно. С таким характерным звуком… — Нравится? Держи еще! — и следом второе.

Мгновения оглушительной