внутренние сложности самостоятельно. И конечно, если человек уж решил собрать вещи, то он собирает их. Один раз. И уходит насовсем. Все остальное — это манипуляция.

«Вот я уйду, ты меня не любишь! Любишь? Тогда докажи, и я, может быть, вернусь… если хорошо постараешься».

«Мне так не нравится! И это не обсуждается! Я сказала: так не будет. Или я уйду».

«Ну, приятно прийти домой и увидеть пустой шкаф? Давай-давай, побегай, заслужи прощение».

И в подавляющем большинстве случаев эти манипуляции осознаются!

Да, часто это все происходит на эмоциях и под лозунгом: все, конец. Отношения потерпели фиаско, прощай, любовь! Но в голове параллельно уже простраивается план: «А как хотелось бы, чтобы было дальше?».

А вот так: стук в дверь. Признания. Цветы. Виноватые глаза. «Не могу без тебя. Прости, любимая!»

На этот план стоит обратить внимание и признаться (хотя бы себе! Для начала…) честно: запустилась манипуляция. Почему? Потому что человек, который уходит для того, чтобы уйти, видит ближайшее будущее иначе. Он видит, как снимает квартиру и живет в ней сам, может быть, меняет работу или переезжает в другой город. В общем, он простраивает какую-то кардинально новую линию будущего.

Чем плохи манипуляции? Можно ведь сказать, что это всего лишь еще один способ добиться своего?

Плохи тем, что очень обидно, когда тобой пытаются управлять, как «биомеханизмом с расширенными функциями», и это всегда чувствуется. Даже если абсолютно недоказуемо с точки зрения лингвистики! А тот, кого обижают, потом, как правило, мстит, пусть и совершенно неосознанно. Вот и получается в итоге не семья, а клубок змей какой-то, где почетные роли выделены зачем-то родителям. Со всех сторон перспектива малоприятная… для умного здравомыслящего человека, конечно. Если что, за подробными разъяснениями можно обратиться к нашей книге «Бывает, что принцессу не спасти: Как манипулируют нами».

А теперь, на десерт, дорогие читатели, будет важная мысль.

Во всей этой «стратегически проработанной» истории с отбытием/прибытием есть два очень существенных момента, ради которых, собственно, все и затевалось.

Первый лежит на поверхности и виден невооруженным глазом: это сладостное чувство подтверждения своей ценности. Ведь это так приятно: услышать слова любви, причем гораздо более страстные, чем в повседневной жизни. Пронаблюдать воочию какой-то поступок — подтверждение того, что партнер заинтересован в продолжении отношений (что особенно важно для восстановления баланса, так сказать, после неприятных историй с адюльтерами или иными серьезными обидами). Почувствовать прилив обновленных эмоций и в очередной раз убедиться: у нас все еще может быть хорошо!

Это нельзя просто проигнорировать, потому что почему-то так повелось, что у многих семейных пар просто не принято впрямую говорить друг другу теплые слова и подтверждать свои заявления чем-то помимо привычной заботы.

Друзья, нужно учиться (кому-то с нуля, кому-то — учиться дальше!) выражать свои теплые чувства партнерам. Потому что они есть. А если нет, то на кой черт жить вместе? Так что, скорее всего, есть, признаем. Даже если перемешаны они… э-э… с чем-то совсем иным. Тут все тоже не так сложно, как может показаться: берем и фокусируемся на позитивном потоке, отодвигая (уменьшая значимость) потока негативного.

Второй момент, логически очень связанный с первым, заключается в том, что мы зачастую не хотим признаваться в том, что партнер представляет для нас ценность. Ни себе, ни ему! Себе — потому что тогда, кажется, придется менять линию поведения. Дорожить отношениями. Переставать делать другому больно, когда можно обойтись без этого. Ценить его… (И да, тут действительно редко обходится без страха — страха потерять свою драгоценность).

Ему — потому что нас приучили, что «один любит, а другой просто позволяет себя любить». Естественно, кому захочется бегать хвостиком за объектом неразделенной любви? Быть потенциально отвергаемым? Нелюбимым… Вот мы и пытаемся удержать мяч на своей половине поля, не понимая, что нет здесь ни команды-соперника, ни пространства для конкуренции, нет противопоставления и вражды. Есть наша общая семья, наши общие отношения, наше общее будущее. И желание сделать его счастливым. И партнер здесь — именно партнер, союзник, ближайший друг, а не «конкурирующая фигура».

Поэтому, дорогие читатели, если хотите действительно решить сложную семейную ситуацию, то резюме таково: намного эффективней делать это по-честному, без притворства и хитрости. Кратчайший путь к достижению цели — отнюдь не манипуляции, а именно прямое общение, которого мы совершенно напрасно боимся. Ведь только так можно действительно обрести внутренний мир… да и внешний заодно. На самых выгодных условиях — в своей счастливой семье.

Глава 23

Дети как свидетели семейных сцен

— Мааам… а можно мне бутерброд с маслом? — Варя, шаркая ногами, двигалась в сторону маминого любимого кресла.

— Подожди, дочь, 3 минуты!

Она разговаривала по телефону. Варя этого не любила. Теперь маму не дозваться.

— Ну мааам! Я есть хочу!

— Варя! Подожди! Прошу! — Варя напряглась.

Мама была расстроена.

— Да! Хрен знает где. Опять! Два часа уже жду. Говорю тебе, мам, я скоро не выдержу. Сердце не железное!

Мама разговаривала с бабушкой. И наверно, речь шла о папе. Его еще дома нет, а мама уже пожарила курицу. И нервничала, что та остывает. И посудой на кухне нагремелась. А его нет. И стемнело.

— Мам, а папа скоро придет?

Вот, слышишь? Ребенок уже спрашивает! Скоро-скоро, родная. Пойди поиграй.

Варя тихо села на свое привычное место в гостиной и принялась выгребать недавно собранные в ящик игрушки.

— Даже думать не хочу… О! Вон, шурудит в замке. Перезвоню тебе!

Мама пошла встречать папу. Варя пошла следом. Вид у нее был очень недовольный. Варя тоже нахохлилась. Вон уже стемнело, курица остывает, а он ходит!

Отец нахмурился.

— Чего? — недобро спросил он.

— Ничего. Ждем тебя весь вечер…

— Ну, вот он я. Дождались?

— Ага, дождались… Как говорят: «Явился…»

— А ты чего так разговариваешь? Забыла, кто в доме мужик?

— Мужик! Да уж конечно…

— Что значит «конечно»? С чем-то не согласна?

Мама поджала губы.

— А мужик — это кто? Тот, кто имеет все, что движется, когда живая жена дома ждет с ребенком?

— Наташа! — Отец разозлился. — Ты меня достала уже! Я с работы!

— Ага, конечно, с работы! Ты и в прошлый раз так говорил, а потом свалил на полгода!

Отец сделал решительный шаг вперед.

— Опять довести меня решила? — тихо-тихо, сквозь зубы процедил он.

— А ты не запугивай меня! На меня-то