– Ты не сдашь, нет! Ничего у тебя не получится!

Катя вышла на улицу. А на следующий день уже помогала соседке торговать одеждой на базаре.

Хорошенькая, миниатюрная, улыбчивая, мимо нее трудно было пройти – в общем, славная девушка. Появились свои деньги, самостоятельная стала, взрослая. Бегала на свидания. Мать обзывала нехорошими словами.

Миша вернулся домой неузнаваемый. Он больше никуда и никогда не поступал, работал где придется, женился не по любви, а по залету на первой попавшейся «лахудре», как ее окрестила мама. Правда, красота в нем осталась. Внешняя, очень броская, похорошел даже.

Дочке годик был, когда он вдруг запил. Жена, вовсе не лахудра, забрала ребенка и ушла. Тут Катя влюбилась и тоже замуж вышла. Ей такое свадебное платье хотелось – чтоб все попадали, и такое платье у нее было – сама купила. Но больше всего ей хотелось свой дом, пусть маленький, но свой. И любви очень хотелось. Дома своего не было, но была маленькая комнатка в трехкомнатной квартире, наполненная тихим уютным счастьем. И вот там, забравшись на старенький диванчик, они с Сашкой мечтали, как будут свое счастье строить, детей воспитывать, за границу ездить, у моря отдыхать.

– А я на море еще не была, – говорит Катя, положив голову Сашке на плечо.

– Поедем обязательно.

– Когда?

– Да хоть следующим летом.

Следующим летом они жили в разных концах города… Все началось еще до рождения Тимоши. Оля схлестнулась со сватьей… То ли сердце и правда прихватило, то ли Катина свекровь, как обычно, симулировала приступ, но Саша, недолго думая, выпроводил гостившую у них тещу. Утром, только Саша на работу умчался, как Кате стало холодно, внизу живота заныло, и вдруг струйка по ногам – околоплодные воды отошли. Она испугалась, заплакала, доковыляла до комнаты свекрови, постучала. Та глянула и молча трубку с телефона сняла. Кате уже совсем плохо, уже зуб на зуб не попадет – глядишь, в обморок грохнется. По стеночке добрела до своего дивана, в махровую простыню закуталась и легла. А тут свекровь…

– Скорая сейчас приедет, собирай вещи.

И, ни слова не говоря, стащила с нее простыню. Скорую Катя сама встречала. Свекровь из комнаты вышла, когда она уже на пороге стояла, и попросила ключи от квартиры. Катя отдала. Саша приехал в роддом один раз, хмурый и злой. Посмотрел на Тимошу и больше не приезжал. Из роддома она отправилась к маме. На том все закончилось.

С мамой и братом-алкоголиком в одной квартире находиться было невозможно. К брату приходила непотребная публика, мама все время кричала, скандалила.

Тимоше было три года, когда Катя ушла к Толе, он жил с мамой и младшим братом, глухонемым, очень добрым парнем. Тимошу все любили, баловали. Насте было четыре, когда папа не вернулся с работы: он на стройке каменщиком работал. Сколько бессонных ночей Катя провела у окна, сколько слез пролила… Толина мама души в невестке не чаяла, детей всем сердцем любила, а однажды ночью ее сердце остановилось. Брат решил продать квартиру и купить меньшую – ему жить на что-то надо. Катя помогла – глухонемого любой обманет. Они отпраздновали новоселье, поплакали, попрощались, договорились встречаться, и Катя снова оказалась под одной крышей с матерью и запойным братцем, только деток у нее было уже двое…

«Никита1998»… Настя толкнула стеклянную дверь выхода из метро, глянула вперед, на стену медуниверситета, до третьего этажа скрытую деревьями, и так ей захотелось прямо сейчас встретить Никиту! Нет, она ему не улыбнется – еще чего не хватало! Она… Настя замедлила шаг – почему же не улыбнется? Он утер Дашке нос? Утер! «…Вам не надоело копаться в чужих делах и давать советы, о которых не просят?» – красиво пишет, не то что другие, с ошибками, без знаков препинания. Вот бы посмотреть с ним «Интернов»… Он нормальный парень, он единственный поддержал ее, а в такой ситуации поддержка очень нужна. Пусть один человек на твоей стороне, а уже все кажется не таким трагичным. Ну еще на ее стороне Соня и Милка, но они лайкают и комментируют крайне осторожно, а тут их и близко не было.

Сейчас задача номер один – не позволить Дашке торжествовать победу, девчонки это любят – отбить парня и наблюдать, как бывшая мучается. И Богдану надо досадить, пусть видит, что у нее все отлично. Он думал, она будет плакать? Сейчас!

Настя вошла в вестибюль, поймала свое отражение в большом зеркале и удовлетворенно хмыкнула – выглядит отлично, глаза веселые. Фигу тебе, Шумило, не будешь ты ничего праздновать! В зеркале отразились две сокурсницы и с любопытством уставились на Настю, делая вид, что рассматривают что угодно, только не ее. Вот дурочки! Настя поправила челку и пошла к лифту. Поднимается она в лифте все выше и выше, а градус настроения, наоборот, падает и падает, а в аудитории совсем ниже нуля опускается: в первом ряду Дашка и Богдан парой голубков воркуют. В руке разлучницы смартфон – тот самый, за Галины деньги купленный! Настя шла на свое любимое место в третьем ряду, и в голове рыдала героиня бабушкиного любимого фильма «Служебный роман».

Вот она и провалила выполнение задачи номер один, недотепа! Только подумала, как рядом шлепнулся желто-черный рюкзак Никиты, а следом и он сам.

– Привет!

– Привет, – хмуро буркнула Настя и тут же спохватилась – это же как раз то, что надо – вот сейчас она всем покажет! – Ой, приветик, – она одарила Никиту самой очаровательной улыбкой, на которую была способна.

Парень удивленно приподнял бровь.

– Я рад, что ты в порядке, – сказал он, вынимая из рюкзака планшет и общую тетрадь.

– А чего это я должна быть не в порядке? – хмыкнула Настя и покосилась на голубков.

Увы, они по-прежнему ворковали над смартфоном и ее не замечали. Улыбка слетела с ее лица, настроение снова упало ниже плинтуса, но она вовремя вспомнила, что свиньей быть не надо.

– Спасибо тебе, – она снова заставила себя улыбнуться.

– За что? – удивился Никита.

– За вчерашний коммент.

– А… Не за что, – он махнул рукой.

Она придвинулась к нему поближе, так, чтобы их локти соприкасались:

– А чего это ты встал на мою защиту?

Брови Никиты поползли вверх:

– Чего? Я терпеть не могу, когда в душу лезут. И вообще, когда человека обижают…

– Да я на такое не обижаюсь! Тоже мне! – вспыхнула Настя и отодвинулась.

– Слушай, не кипятись, – Никита повернулся к ней вполоборота и положил руку на плечо, – во всей это ситуации нет ничего зазорного. Дарья хамка, это за километр видно, а твой Богдан…

– Никакой он не мой! – вспыхнула Настя, но руку Никиты не сбросила и подумала о том, как они смотрятся со стороны. Наверняка Богдану кто-то прямо сейчас строчит эсэмэску типа «твоя бывшая уже нашла тебе замену». Вот бы он сейчас обернулся! Но он не оборачивался.

– Ладно, пусть не твой, но ты на него сильно обижена, верно?