Анна недовольно застонала и попыталась прикрыться подушкой от назойливых звуков. Вряд ли это могло помочь, потому что бульдозер нагло продвигался в сторону общежития, и я понимал, что выбираться из кровати все-таки придется.

Вчерашний вечер едва не обернулся катастрофой. На несколько лет утонув в работе и изолировавшись от всего мира, я уж как-то и забыл, как это – общаться с нормальными девушками. А очень зря, потому что итогом этой забывчивости оказалась взирающая на меня, как затравленный олененок, Анна, не понимающая, что происходит и что ей со мной делать. Краснеет от полувзгляда, взрывается с полуслова… Нет, мне б, конечно, воспользоваться тем фонтаном магии, которую она излучает, но как-то хочется при этом случайно или не очень устроить взрыв.

«Не влюбляйся ни в кого - погубишь», - успела прошептать мне на ухо то ли предупреждение, то ли проклятье Матильда, прежде чем рассыпалась пеплом. Тогда это меня мало волновало, не до любви было, а потом я и забыл о ее словах – и не вспоминал бы еще очень долго, если б не Анна и мое дурацкое желание всем помочь и обойтись без случайных смертей.

- Дурень, - пробормотал я, выбираясь из кровати.

Конечно, условия в общежитии были не очень. Узкий матрас, паук, вовремя решивший, что лучше он будет подальше от меня, но зато живой, подушка, выглядящая так, словно на ней много раз кто-то танцевал чечетку…

В общем-то, если б кому-то пришлось выбирать – выбрал бы что угодно, да не это место для ночлега.

Я зевнул, пытаясь избавиться от остатков сна, и нехотя поплелся к окну. Выглянул наружу и обнаружил, что бульдозеров было целых два. Войчик стоял совсем близко к зданию, и его макушка буквально притягивала взгляд к себе. Так и хотелось чем-нибудь запустить в нее, аж руки зачесались!

Убедившись в том, что Анна все-таки не проснулась и пыталась поймать остатки сна, я повернулся к столу и легко дернул за край скатерти. Та издала странный звук, тоже пробуждаясь, и совершила предательскую попытку укусить меня за руку. Потом признала и задергалась, таким образом прося прощения.

- Яблоко сделай мне, - попросил я.

Скатерть капризно всколыхнулась и явила яблоко – крупное, но такое зеленое, что его вряд ли можно было откусить, не отравившись. Я только хмыкнул; завтракать этим яблочком он точно не собирался, так что скатерть верно угадала мои намерения.

Я распахнул настежь окно и свесился наружу. Владлен топтался ну совсем близко, переступал с ноги на ногу и размахивал руками, пытаясь указать бульдозерам, с какой это стороны лучше рыть. Я представлял себе примерно, что случится с общежитием, если попытаться его расшатать. Рухнет, как пить дать. И жертвы будут. Конечно, при оптимистичном варианте развития событий, тут только одна стена сползет вниз. А люди успеют эвакуироваться, если проснуться, но от энергетических линий не останется ровным счетом ничего.

Меня это не устраивало.

Тяжело вздохнув, я прицелился и решительно швырнул в Войчика яблоком. То, разумеется, легко нашло цель.

Цель взвизгнула, подпрыгивая на месте, и подняла голову вверх. Узрев меня в оконном проеме, Войчик с трудом, но сумел все-таки подавить свое отчаянное желание материться и воскликнул:

- Господин Рене! Что вы это здесь делаете?

- Я ночую у своей невесты, - промолвил я, упираясь ладонями в подоконник. – Встречный вопрос: что здесь забыли вы? Разве я не запретил вам вчера проводить какие-либо действия относительно этого швейного цеха?

- Господин Рене, хочу напомнить вам, что ваши слова не имеют юридической силы! – промолвил Войчик.

Он добыл какой-то документ из-за пазухи, развернул его и попытался продемонстрировать мне. Что ж… До орлиного взора мне было далеко, и хотя после обретения магии зрение значительно улучшилось, с высоты пятого этажа увидеть буквы мне все равно было не под силу.

- Вот! – довольно сообщил Владлен. – В соответствии с решением отдела по борьбе с экономической преступностью, ссылаясь на статью…

Он затараторил, пытаясь впечатлить меня длинным перечнем законов и запретов. Я свесился с окна, так, чтобы меня было хорошо видно и слышно, и внимательно смотрел на Владлена.

- Так что вот! Вы не можете никак влиять на принятое решение, потому что мы сочли это дело не лежащим в сфере вашего влияния!

- Господин Войчик, - весело ухмыляясь, протянул я, - а вы не боитесь, что я покручу в руке одни замечательные часы, и бульдозеры внезапно превратятся в пыль? И никакие законы не помогут.

- В соответствии со статьей сто пятой криминального кодекса!.. – завел свой знакомый уже мне рассказ Войчик.

- Да-да. В соответствии со статьей я не имею права этого сделать. Но вопрос в том, понесу ли я за это какое-то наказание? Да, я немного потревожу баланс. Но не волнуйтесь! Я знаю, как провернуть дело так, чтобы Хранитель времени виноват не был. Даже баланс не расшатается. Только ваши бульдозеры.

На несколько секунд вокруг общежития воцарилась тишина. Затихли даже моторы техники. А потом из салона одного из бульдозеров выскочил водитель. Выглядел он довольно внушительно – широкие плечи, огромный рост и опасно прищуренные глаза, - и пришел явно не с миром.

- Ты! – прорычал он, тыча пальцем в Войчика. – Ты, хлыщ канцелярский, нас куда вызвал? Мы что по твоему, лысые, на Хранителя Времени на бульдозере ехать?!

Войчик оставался достаточно стойким. Я б на его месте, конечно, обеспокоился, мало приятного в том, что на тебя прет двухметровый громила, способный одним ударом лишить одновременно и сознания, и зубов, и целостности носа. Однако, я находился на высоте пяти этажей, а водитель ожидаемо решил выполнить за меня мою работу по изгнанию наглого канцеляриста.

- Обратите внимание, - мрачно промолвил Владлен, встряхивая бумажкой, - на постановление! Вчитайтесь в пункт…

- Слышь, ты, - прорычал водитель, - постановитель! Ты что ли вообще не сечешь? Это Хранитель Времени! Я хочу жить столько, сколько мне отведено, а не в песок рассыпаться за три дня из-за твоего листика! Знаешь, что ты им подтереть можешь!

Второй водитель, услышав, что назревает скандал, тоже выбрался на улицу. Заприметив меня в окне, он отвесил что-то смутно напоминающее полный уважения поклон, засучил рукава и решительно направился к Войчику.

- Господа! – окликнул их я, решив не доводить дело до драки. – Попрошу вас все-таки вести себя тише. Еще ранее утро, в общежитии спят люди.

Все трое мгновенно воззрились на меня. Двое – с благоговейным ужасом, третий – с откровенным раздражением.

- И раз уж господин Войчик решил все-таки внимать моим словам, - совершенно равнодушно продолжил я, - то предлагаю вариант просто мирно разойтись. Вот на тот листик, которым вы размахиваете, Владлен, я накладываю свое вето. Так можете и передать начальству. А еще передайте, что если я еще раз увижу вас или спецтехнику рядом со швейным цехом, то я буду пользоваться даром по своему усмотрению. Это ясно?