— Сейчас мое время, — продолжил Тай. — Вот почему вам была дана вторая жизнь. Чтобы я мог вас убить. Вот почему мы трое снова здесь.

В глазах Лиз мелькнул безумный страх. Тай схватил ее за плечи. У Лиз вырвался хриплый стон, но его заглушил мерный бой часов.

Бом!

Бом!

Бом! Бом! Бом!

Лиз накинулась на Тая с кулаками, пытаясь вырваться из кольца его сильных рук. Но Тай крепко держал ее.

— Отпусти мою сестру! — взвыл Пи-Джей. Бросившись к Таю, он пытался оттащить его от Лиз.

Бом!

Бом!

Бом!

Рини сбилась со счета. Но твердо знала одно: до полуночи остались считанные секунды.

Лиз, Тай и Пи-Джей, вцепившись друг в друга, вертелись на месте, будто кружась в каком-то безумном танце. Все быстрее и быстрее.

На Рини дохнуло ледяным холодом. Кожа покрылась мурашками. На глаза навернулись слезы.

Бом!

Отчаянные крики Лиз тонули в гулком бое часов. Объятые слепой ненавистью и жаждой мести, три мертвеца кружились в жутком хороводе — хороводе смерти. Вертелись в призрачном вихре. Быстрее. Быстрее.

Слух Рини резанул протяжный резкий свист, который становился все громче, пронзительней. Чтобы заглушить его, она закрыла уши руками.

И вдруг все стихло. Привидения начали исчезать, становясь все бледнее, прозрачнее… Бом!

Теперь в комнате колыхались лишь смутные тени. Потом и они расплылись, потеряли очертания, превратившись в дым — высокий клубящийся столб.

Бом!

Часы пробили в последний раз. И смолкли.

Дым завихрился и растаял.

Друзья стояли, молча вперившись в стену.

— Их больше нет, — наконец прошептала Грета. — Нет.

Шон шумно вздохнул. Друзья принялись обниматься. Они душили друг друга в объятиях, радуясь, что уцелели, что живы.

Потом Рини повернулась к тому месту, где кружились в своем последнем танце призраки прошлого.

— Все это так грустно. Грустно и страшно. Что тут еще сказать?

Друзья молчали.

Вдруг Шон, обняв Рини за плечи, привлек ее к себе и, заглянув ей в глаза, проговорил:

— Может, скажем друг другу: «С Новым годом»?