К счастью для участников драмы, взрыв трансмутатора вызвал у всех потерявших сознание от магического воздействия Червякова антероградную амнезию. Они не понимали, как оказались в подвале, и помнили одно – свой последний визит в школу, а дальше все было в туманной дымке. Все забыли также сам Горбунов и Личун – ну это и к лучшему, говорил Кузьмич. И рассказывал одну из своих бесчисленных историй.

– Вот помню, когда еще ваши родители здесь учились, по школе ходила байка, что в соседнем доме по улице Маркса живет японский шпион и он радиошифровки в Токио отсылает.

– Вот этот дом? И там шпион? – засмеялся Роман и оглушительно хлопнул себя по коленям.

Старик по-доброму рассмеялся и отхлебнул чая из жестяной кружки.

– Вы, ребятки, можете не верить, но я сам все своими глазами видел. А в то время зрение у меня было гораздо лучше, чем сейчас. Сидит дядька рядом с радиоприемником и азбуку Морзе выбивает. А после уже узнали, что это был известный радиолюбитель, он даже кружок потом основал.

Все посмеялись.

– Ну мы пойдем, – сказал Роман, вставая с дивана. – Поздно уже.

Андрей, хихикая, к этому моменту уже заканчивал мыть кружки в облезлом рукомойнике.

– Спасибо, Кузьмич. Может, хоть на субботу дашь нам карту подвала?

Ребята мечтали хотя бы еще разочек посетить старинный подвал под школой, чтобы исследовать коридоры, оставшиеся не заваленными после взрыва адской машины Червякова. Может, это было всего лишь навязчивой идеей, но даже при взгляде в сторону завалов казалось, что черная дымка тонкими струйками пытается пробиться из-под обломков красного кирпича.

– Не знаю. То есть нет, – ответил Кузьмич уже без тени улыбки на лице. – Чует мое сердце, там еще немало тайн скрывается. – И вздохнул, пожав по очереди ребятам руки на прощание.

На следующее утро первым уроком была биология, которую вел недавно вышедший из больницы Личун. После своей болезни, вызванной ментальной атакой военрука, он совсем не изменился, даже еще больше растолстел, насколько это вообще было возможно. К счастью для Масляева и Волкогонова, из памяти учителя полностью стерлись все эпизоды, которые могли бы привести к нежелательным вопросам. Помнил он одно – что очень не любил двух друзей, а они платили ему той же монетой. Так что можно сказать, что после победы над Червяковым ничего особо не изменилось.

– Ну что, – плотоядно усмехался Личун, глядя на топтавшегося у доски Андрея, – дорогой ты мой человек… Рассказывай нам про экологическую ситуацию в Пензенской области. Не крутись, не крутись, в учебнике этого нет, а есть только у тех, кто внимательно слушал то, что я давал на уроке, и не просто слушал, а записывал в тетрадь!

Андрей сжал зубы.

– Да-да, а вы с Волкогоновым с урока сбежали…

– Мы в медпункте были…

– Вдвоем? Коллективная эпидемия? Воспаление хитрости? Нет, это был прогул, и поэтому я вам поставил в журнал не «б», не «н», а «двоечки».

– Как «двоечки»? – закричал с места Роман.

– А вот так! Раз-два. У тебя, Волкогонов, это уже третья подряд! Ну ничего, сейчас твой подельник сравняет счет. Итак, Масляев!

Андрей начал мучительно вспоминать все, что знал о экологии области из уроков по ОБЖ Виктора Григорьевича, газет, Интернета и просто рассказов других пензенцев. Память у него была отличная.

– С экологией у нас не очень…

– Ну, на двойку с плюсом натянул, – издевательски заметил Личун. – Давай дальше.

– Основную опасность, – продолжил Масляев, – представляет село Леонидовка Пензенского района. Точнее не само село, а находящийся неподалеку в Ахунском лесу Леонидовский арсенал химического оружия. Там с тысяча девятьсот тридцать седьмого года хранили авиационные химические бомбы, которые тщательно охранялись войсками химической защиты и внутренними войсками. Здесь находилось семнадцать процентов всего химического запаса СССР с просроченным сроком хранения…

– Это к делу не относится, – сердито прервал Личун, – это ты Горбунову будешь рассказывать! У нас не НВП, а биология, и изучаем мы экологию! Вот будь добр об этом и говорить!

– Так и я про экологию! – продолжил Масляев. – В арсенале хранятся фосфорорганические вещества нервно-паралитического действия, зарин, заман, Vx-газы, которых хватит, чтобы уничтожить все живое на планете триста раз! Сейчас в Леонидовке построили завод по переработке химического оружия, воинские части оттуда вывели, и скоро планируется полное уничтожение всего, что там хранили. Тем не менее работы ведутся с нарушениями экологических норм, что приводит…

– Все, Масляев! – Личун стукнул ладонью по столу. – Нахватался вершков и пошел, и пошел болтать! Дальше давай! Про экологию!

– Про Мертвое озеро расскажи, – прошептал со второй парты опытный турист Артем Павлихин, который обошел пешком всю область.

– Один из ярких примеров влияния Леонидовских отходов на экологию области – это так называемое Мертвое озеро, в котором было затоплено несколько вагонов фосгена. По некоторым данным, на дне озвера находится киселеобразная масса из остатков химического оружия, которая поставляет мышьяк и синильную кислоту прямо в подземные воды, ручьи и болота Ахунского леса…

– Это дилетантские сплетни и слухи, – строго заметил Личун. – Никаких выбросов и протечек и не было никогда, кроме двух случаев, когда дамбу детишки расковыряли и вода вышла из берегов. Конечно, область у нас – это не Швейцария, но и не все так плохо, как ты тут описываешь.

– Ага, – сказал с места Валера Мазуренко, оторвавшись от рисования огромного боевого робота. – Дилетантские сплетни, как же. А область на первом месте по числу раковых заболеваний и их росту!

– Это тоже сплетни. – Личун даже не оборвал Мазуренко за то, что тот выступил, не подняв руку. Атмосфера на уроке стала накаляться. – Никто этих исследований не видел, а продолжают болтать! Масляев! Продолжай! Все, с Леонидовкой закончили!

– Еще один из негативных факторов для нашей экологии – это завод по производству биосинтетической продукции, расположенный в черте города на самом отшибе. От местных жителей можно услышать, что «вчера все плохо себя чувствовали: на заводе был выброс».

– Ну это байки все! – Личун с трудом встал со стула, что означало крайнюю степень его злобы. – Байки! Ты еще мне про Черного Ефрейтора расскажи!

– Не байки! – снова крикнул Мазуренко. – В журнале «Ньюсуик» за тысяча девятьсот девяносто первый год этот завод указан как засекреченное место для производства биологического оружия…

– Так… – Личун схватил мельную тряпку, словно собирался швырнуть ее в Валеру. – А ну давай, давай, продолжай!

Масляев под шумок на цыпочках отошел от доски и сел на свое место рядом с Романом, с интересом наблюдая за разгоревшимся спором.

– Откуда Мазур это все знает? – спросил он у Волкогонова.