— Хорошее, да?

Китрин улыбнулась и отхлебнула побольше. И еще. Тепло разлилось по телу, дошло до рук и ног. Она неохотно отдала бурдюк Сандру.

— Это не все, я для тебя кое-что припас.

Сандр вынул из-под плаща полотняный мешок — от ткани пахло пылью и плесенью, что-то внутри мешка звякнуло. Глаза парня блеснули в темноте.

— В задней кладовой нашел. И еще кучу всего. Вернее, нашел Смитт, а я у него выменял, для тебя.

Сандр вытащил из мешка потертый кожаный ботинок со шнуровкой. К подошве крепилась странная конструкция из ржавого металла, тусклая и потемневшая, и только острое, как нож, лезвие сияло по всей длине свежезаточенным краем.

— На коньках раньше каталась?

Китрин помотала головой. Сандр вытащил из мешка две пары ботинок, серо-бесцветных в скудном свете. Девушка отпила из бурдюка еще глоток.

— Слишком большие, пришлось насыпать песка. С песком удобно — лежит себе под ногой и не мешает, а тряпочная стелька только сбивается. Примерь.

«Не хочу», — пронеслось в голове Китрин, но Сандр, неимоверно довольный собой, уже снимал с нее сапог. Ботинок оказался холодным, твердая кожа давила щиколотку. Сандр затянул шнуровку и принялся за другую ногу.

— Я научился кататься в Астерилхолде, — сообщил он. — Два… нет, уже три года назад. Я только пришел в труппу, мастер Кит нас привез на зиму в Калтфель — там холодно, плевки на лету замерзают, представляешь? И ночи бесконечные. Зато там ледяное озеро посреди города, с берега на берег катись в любом месте. На озере-то мы и пропадали все время. Там еще каждый год строят зимний город на льду — дома, таверны и все такое. Как настоящий.

— Правда?

— Ну!.. Вот, вроде все. Теперь и я переобуюсь.

Китрин отхлебнула еще глоток из изрядно опустевшего бурдюка. Тепло от крепленого вина дошло до самых пальцев ног и рук, прилило к щекам, в голове зашумело от нахлынувшей радости. Сандр, кряхтя, шнуровал коньки, лезвия то и дело со скрипом цепляли землю. Китрин с трудом верила, что из такой неуклюжей конструкции может выйти толк, однако Сандр наконец приладил оба ботинка, косолапо дошагал до пруда, оттолкнулся от берега — и вдруг волшебно обратился в воплощенную грацию и изящество. Ноги легко скользили по поверхности, лезвия со звоном резали лед, тело преобразилось, руки двигались, как у танцовщика.

В мгновение ока он добрался до другого берега и, возвращаясь обратно, крикнул:

— Коньки хорошие! Выходи, попробуй!

Еще глоток, затем другой — для удачи, — и Китрин ступила на лед. Холодный воздух хватал за щеки, но не обжигал. Лодыжки водило из стороны в сторону. Она попробовала оттолкнуться, как прежде Сандр, но тут же шлепнулась носом вниз.

— В первый раз всегда трудно, — рассмеялся парень, лихо затормозив рядом с ней. — Давай руку, я покажу.

Уже через минуту — колени согнуты, руки в стороны — она ступила на лед и на этот раз не упала.

— Не иди! Скользи! — подбадривал ее Сандр. — Одной ногой отталкивайся, другая пусть едет.

— Легко тебе говорить, ты уже умеешь.

— Сейчас — умею. А в первый раз получалось намного хуже, чем у тебя.

— Льстец.

— Честно! Нет, не так. Ага. Да! Правильно!

Китрин наконец уловила нужное движение и заскользила по льду. Не так изящно и уверенно, как Сандр, но вполне прилично. Лунные полосы — белые, серые, черные — замелькали под ногами, ночь вокруг пахла крепким вином и кружилась речным водоворотом. Сандр, издав победный клич, схватил Китрин за руку, и вдвоем они полетели по мельничному пруду, оставляя белые полоски следов.

С берега донеслось одобрение зрителей: один из мулов всхрапнул и дернул ногой. В ушах Китрин свистел ветер, улыбка не сходила с лица, комок в груди растаял как сон, как чужое воспоминание. Китрин упала еще раз-другой, но все казалось забавным, мир плясал и кружился — лед под ногами превратился в небо и облака, она летела по нему как на крыльях. На середине пруда, остановившись на стонущем под ее весом льду, девушка присела в неуклюже-осторожном реверансе, и Сандр захлопал в ладоши.

— Догоняй! — крикнул он. — Туда и обратно!

Словно пущенная из лука стрела, он полетел к дальнему берегу, Китрин за ним. Ноги болели, сердце стучало, как катящийся с горы камень, онемевшее от холода лицо застыло маской. Сандр оттолкнулся от берега и, чуть не задев ее по пути, понесся назад, прямо к фургону. Китрин, развернувшись, полетела вслед. На середине пруда потемневший лед начал проседать, но она проскочила мимо и почти догнала Сандра.

Конек уткнулся в снег и мерзлые стебли камыша, синий от лунного света берег подскочил и ударил Китрин в лицо, у нее перехватило дыхание. Сандр лежал рядом, его щеки горели так, будто их отхлестали. Удивление и беспокойство на его лице показались ей донельзя забавными — вновь обретя дыхание, она расхохоталась.

Сандр, засмеявшись вместе с ней, подбросил в воздух пригоршню снега — хлопья разлетелись вокруг, как пушинки одуванчика. Он перекатился к Китрин, к самому ее плечу, и прижался губами к ее губам.

«Ого», — только и пронеслось у нее в голове, а в следующий миг она уже целовала его в ответ.

Вопреки ожиданиям Китрин все случилось легко и просто — он обнял ее и прижался всем телом, вдавливая ее в снег, который совершенно не холодил. Его рука проникла под куртку, затем под толстый свитер, коснулась кожи, и Китрин — словно наблюдая со стороны — почувствовала, как прогибается ее тело, устремляясь навстречу прикосновению, и услышала свое прерывистое дыхание.

— Китрин, — выговорил Сандр. — Ты… ты должна знать…

— Не надо.

Он замер, отстранился, покаянно убрал руку с ее груди.

Китрин чуть не взорвалась от нетерпения.

— Я не о том! Говорить ничего не надо!

Представления об отношениях полов у нее были самые общие. Кэм всегда толковала об этом строго и сурово, наставляя и предупреждая. И еще во время весенних карнавалов Китрин видела плясунов, танцующих на освещенных факелами улицах нагишом — в одних лишь масках, прикрывающих лицо. Так что никакого особого волшебства она не ждала. И все же, расстегивая пояс и стягивая штаны из грубой ткани, она спрашивала себя, этим ли занимался Безель с другими девушками. Не с ней. У них все происходило так же? Говорят, в первый раз больно, — интересно, как будет?.. Бледные бока Сандра цветом почти сливались со снегом, он, по-прежнему лежа, сосредоточенно пытался расцепить коньки.

«Я его не люблю, ну и что», — только и успела подумать Китрин, как вдруг откуда-то раздался рев, низкий и мощный. Сандра подбросило вверх, глаза его расширились от изумления. Китрин, нащупывая пояс, судорожно соображала, с чего вдруг парня подняло в воздух — неужели гигантская птица рухнула с неба и взвилась обратно с ним в когтях?..

Капитан Вестер отбросил Сандра в сторону и, пока тот неуклюже катился по снегу, выхватил меч и бросился на него, изрыгая проклятия на трех языках. Китрин уже стояла на коленях, спешно натягивая одежду.