При полурабочей левой руке получалось очень медленно. Я потерял счет времени. Замигала лампа. Словно по подсказке, порыв ветра ударил по зданию.

Я выпрямился и застонал от натяжения мышц. Боже, у меня все болело. Словно дожидаясь к себе внимания, запульсировало плечо. Настенные часы показывали пять. На улице стемнело. Массируя шею, я смотрел на череп с челюстью на стальном столе. После нескольких неудачных попыток я вставил почти все зубы. Осталась пара коренных, которые не так важны для задуманного. Потянулся выключить лампу и тут услышал шум из клуба.

Скрип половых досок.

— Кто там? — выкрикнул я.

Вопрос раскатился эхом. Я подождал, но ответа не было. Подошел к двери и взялся за ручку. Поворачивать не стал.

Вдруг я почувствовал полную уверенность, что снаружи кто-то есть.

В больнице повисла неестественная тишина. В двери, ведущей в клуб, имелось круглое окошко наподобие иллюминатора. С моей стороны висели жалюзи, но я не потрудился их закрыть.

А зря. В зале было темно. Любой мог заглянуть в больницу, а с моей стороны — непроницаемый мрак. Я прислушался: снаружи завывал ветер. Тишина будто должна была вот-вот нарушиться.

У меня мурашки пошли по коже. На руке волосы встали дыбом.

Глупости. Там никого нет. Я сжал дверную ручку, но по-прежнему не решался повернуть ее. На письменном столе стояло тяжелое стеклянное пресс-папье. Я прихватил его. Внимание…

Распахнул дверь и стал нащупывать включатель. Не сразу нашел, но вот он щелкнул и загорелся свет.

Пустой зал усмехался мне в лицо. Я опустил пресс-папье. Внешняя дверь и застекленное крыльцо были закрыты. Должно быть, полы скрипели от ветра. У тебя уже крыша едет. Я собирался вернуться обратно, когда мой взгляд упал вниз.

На полу были мокрые следы.

— Уверены, что это не вы наследили?

Броуди рассматривал медленно высыхавшие пятна на истертых досках. Вода слишком сильно растеклась, чтобы определить размер обуви, но передвижение вычерчивалось довольно четко. Следы шли от входа в клуб к двери больницы, где образовалась лужа: видимо, кто-то стоял и наблюдал за мной.

— Конечно, я вообще не выходил, — сказал я.

Броуди с Дунканом приехали, пока я обдумывал, что произошло. Молодой констебль освежился после душа и побрился. Броуди подошел к дверце и взглянул через окошко.

— Любой мог прекрасно рассмотреть, чем вы занимались.

— Может, Камерон? Или Мэгги Кэссиди?

— Не исключено, но маловероятно. Не думаю, чтобы кого-то из местных занесло сюда случайно.

— Полагаете, это был убийца?

Броуди кивнул:

— Возможно. Его должен был насторожить сам факт, что мы перевезли сюда останки, не говоря уже о склонившемся над ними судебном эксперте. Не дай Бог, он захочет предпринять какие-то меры.

Не самая приятная мысль. Броуди дал ей перевариться.

— Не помешало бы запереть клуб хотя бы сегодня на ночь, — продолжил он. — В магазине продаются цепочки и висячие замки. Надо прикупить, чтобы обезопасить это место. Не стоит рисковать.

Еще бы. С присущей ему деловитостью Броуди кивнул на череп на столе:

— Как продвигаются дела?

— Медленно. Пытался найти зацепку, чтобы установить личность.

— А это возможно? — удивился Броуди.

— Не знаю, но попытаться надо.

Я вернулся к черепу на столе, включил галогеновую лампу. Броуди с Дунканом тоже подошли взглянуть.

— Любопытное состояние зубов. Потрескались от пламени, хотя изначально были гнилыми. Пломб практически нет, а те, что есть, поставлены очень давно. Очевидно, она много лет не посещала дантиста, а значит, принадлежит к бедным слоям общества. Средний класс следит за зубами. А у нее некоторые зубы прогнили до десен. В таком возрасте это знак злоупотребления наркотиками.

— Полагаете, она была наркоманкой? — спросил Броуди.

— Думаю, да.

— Но ведь наркоманы все худые, — отметил Дункан. — А эффект фитиля доказывает, что она страдала избыточным весом.

Проницательно с его стороны.

— Да, в ней, вероятно, было больше жира, чем у среднестатистического человека. Многое зависит от метаболизма и того, как сильно она сидела на наркотиках. Так что противоречия тут нет. И еще один момент. Вы помните, почему не сгорели ноги?

— На них недостаточно плоти, — выпалил Дункан.

— И нет ткани для фитиля. На жертве были кроссовки, но не было чулок или колготок. Даже носок. Вероятно, женщина была одета в юбку с курткой или короткое пальто. Дешевая, воспламеняющаяся ткань.

Я взглянул на череп с внезапной грустью оттого, как грубо мы вторгаемся в чужую жизнь. Однако это единственный способ найти мерзавца.

— Значит, мы имеем дело с молодой женщиной, наркоманкой, запустившей зубы, скудно одетой и без колготок в феврале месяце, — продолжил я. — Что это говорит нам о ее образе жизни?

— Она была проституткой, — уверенно произнес Дункан.

Броуди задумчиво почесал подбородок.

— Проститутку могло занести так далеко лишь по одной причине.

— Приехала к клиенту? — спросил я.

— Вполне вяжется с нашим предположением, что она знала убийцу. И объясняет, почему никто не знал о ее прибытии на остров. Когда мужчина платит за секс, он обычно не разглашает сей факт.

— А не слишком ли долгое путешествие для подобного визита? И зачем рисковать, привозя ее на Руну, если боишься быть застуканным? Не проще ли пойти к ней?

Броуди задумался.

— Есть еще один вариант. Она пыталась шантажировать клиента. Так часто бывает. Учитывая пристрастие к наркотикам, она могла решить, что поездка стоит свеч и сулит деньги.

Правдоподобная теория. Шантаж — достаточно веский мотив для убийства и не противоречит имеющимся фактам. Хотя их не так много.

— Вероятно, вы правы, — сказал я, слишком устав размышлять. — Мы всего лишь гадаем. Пока у нас недостаточно сведений, чтобы делать основательные предположения.

— Верно, — согласился Броуди. — Когда выясним, к кому она приезжала и почему, считай, нашли убийцу.

Глядя на мокрые следы на полу, я подумал: не нашел ли убийца нас?

Броуди вызвался остаться в больнице, пока я съезжу в отель поужинать и привезу висячий замок с цепью из местного магазина.

— Вам надо отдохнуть. Паршиво выглядите, — сказал он, пододвинул стул к двери и уселся.

Я действительно вымотался. Плечо болело, я ничего не ел с самого утра. Дункан на «рейнджровере» подвез меня до магазина, который еще якобы не закрылся. Дождь прекратился, но ветер по-прежнему сотрясал машину, катившую по деревне. Броуди сказал, что телефоны пока не починили, и я попросил у Дункана цифровую рацию позвонить Дженни. Сигнал был нестабильный, и когда я наконец прорвался, попал на голосовую почту.