— За какой период? Предупреждаю: услуга платная.

— Чего платная? Какое платное?! — недовольно среагировал хозяин паспорта на неприятное слово. — Денег нет!

Петрухин незаметно ткнул его в бок и расплылся в радушной улыбочке:

— Мы в курсе, красавица… За период с тридцатого марта по двадцать четвертое апреля. Включительно.

Девушка застучала по клавиатуре. Спустя минуту из принтера с легким жужжанием выполз лист бумаги. А еще через две автор запроса, по-прежнему с двух сторон подпираемый заботливыми телами, покинул здание телефонного узла…

* * *

— …Всё, Николай Иваныч! Последнее тебе на сегодня задание: доставишь гражданина Смирнова по месту проживания.

Луканин брезгливо покосился на «никакосового» пассажира.

— Ага. А если он мне салон заблюет?

— А ты поезжай осторожненько. Так, чтобы не расплескалось. Да, Анатолий Степаныч?

— Спокуха, мужики! Мы, Смирновы, народ крепкий! От слова… — Смирнов набрал в легкие побольше воздуха и неожиданно гаркнул: — РАВ-НЯЙСЬ! СМИР-Р-НА!

Случайно проходившие мимо интуристы — явно постояльцы отеля «Москва» — невольно вздрогнули и, от греха, шустро свернули в ближайший проулочек, заложив безопасного кругаля. Наблюдавшие за ними партнеры расхохотались, а затем по-быстрому загрузили «крепкого человека» в салон, выдав на прощание обещанную бутылку водки, — все ж таки сегодня помог им Смирнов, что и говорить, крепко. Анатолий Степанович сразу оживился («Вот это — дело!»), профессионально свинтил пробку и под неодобрительным взглядом Луканина сделал забористый глоток… Через пару секунд «фронтера» укатила, оставив на набережной Купцова и Петрухина с вожделенной распечаткой…

— Восьмой час, — констатировал Дмитрий и прищурился. — Ну чего, Лёнька? Отложим это дело или?.. Я к тому, что Малинин прав: хрен мы кого в праздники застанем. Здесь я имею в виду в тверёзом состоянии.

— Да я, если честно, и сам хотел тебя попросить… Хм… Это самое… По поводу завтра…

— Какое «самое»?.. Лёнька! Ну? Хорош тянуть кота за Фаберже!

— Мы с Иркой завтра в Выборг собрались, мать с отчимом навестить. Как раз в связи с праздником. Она же у нас — дитё блокады. Да и отчим, обратно, военный пенсионер.

— А сразу не мог сказать? По-твоему, Петрухин что, зверь какой?

— Ну зверь не зверь, а нечто жЫвотное в облике и поступках, безусловно, присутствует.

— Отставить шуточки!.. Короче, раз такое дело, нынешний день отрабатываем по максимуму.

— Отрабатываем, — вздохнул Купцов. — Куда сегодня едем: к тебе или ко мне?

— Сегодня, то бишь прямо сейчас — едем в «Магистраль».

— И чего мы там забыли? В выходной день?

— Я днем разговаривал по телефону с Брюнетом. Он забил нам стрелку в родных директорских пенатах. На двадцать нуль-нуль.

— Вот оно, подлинное горение на бизнес-службе. Интересно, зачем мы ему столь срочно понадобились? Так, что он даже не может потерпеть до утра?

— Наверное, хочет поинтересоваться, насколько эффективно мы отрабатываем полученный аванс.

— Понятно. Значит, до конца не доверяет… Но, в любом случае, мы с тобой еще успеваем раздавить где-нибудь по чашечке кофию.

— Кофе в конторе попьем. На халяву и из рук очаровательной Аллочки.

— Кто есть Аллочка?

— Секретарша Брюнета.

— А, это та самая длинноногая газель, которую ты намедни пожирал глазами в приемной? Тогда понятно.

— Никого я не пожирал, — категорически возразил, но при этом все равно слегка стушевался Петрухин. Что не ускользнуло от пытливого следацкого глаза приятеля. («Э-э, брат!.. Чует кошка, чье мясо съела!») — Просто я, в отличие от тебя, не чужд прекрасного. И готов его созерцать в любом месте и в любой обстановке. Сугубо эстетически, разумеется.

— Ой ли? Это я за «сугубо эстетически»?

— На компрометирующие вопросы не отвечаю!.. Кстати, если забуду, напомни, чтобы я экспроприировал у Брюнета злополучный «фолькс». А то меня от нашего Коли-Вани уже просто колотит. Еще чуть-чуть, и сам блевану, вместо Степаныча… Да, кстати, а барышня выдала нам раскладку по мобильным, на которые звонили со стационарного Степаныча?

— Выдала. Правда, за отдельную плату. Все три соединения были сделаны на один и тот же мегафоновский номер.

— Отлично. Надо бы оперативно узнать, на кого он зарегистрирован… О! Кстати, этого своего Свириденку и попроси. Ему это — как два пальца.

— Хорошо. Прямо сейчас наберу и озадачу.

— Валяй! Набери и озадачь… А я пока тачку поймаю. А то общественным транспортом мы отсюда цельный час добираться будем…

В непривычно пустынный офис «Магистрали» партнеры прикатили в начале восьмого. Доставив своим нежданно-негаданным визитом неподдельную радость Аллочке, далеко идущие выходные планы которой катастрофически обернулись незапланированным («э-эх! пропадай моя тусовка!») выездом на работу и дежурным отбыванием номера в ожидании шефа. Которому («шоб он был недолго здоров!») вожжа энтузиазма попала под императорскую мантию…

…Помимо кофе — элитного и в избытке, — в холодильнике приемной как нельзя кстати сыскались продукты. И хотя свежайшие красная рыба с красной же икрой предназначались сугубо для ВИП-клиентов, секретарша щедро настругала бутербродов для изголодавшихся сыщиков, столь удачно скрасивших ее вынужденное одиночество. В знак благодарности Петрухин с головы и до тех самых, подмеченных Купцовым, длиннющих ног засыпал Аллочку вычурными комплиментами и скабрезными анекдотами. От последних барышня хохотала так, что под конец у нее разболелся рот. К слову, пока Дмитрий эмоционально работал под «глухаря на токовище», Леонид сыскал в приемной толстенный том «Желтых страниц» и углубился в изучение таблицы с телефонными кодами городов. Каждому свое: одному — дело, другому — потехи час…

Без четверти восемь позвонил Брюнет. Извиняясь, поведал, что стоит в пробочке на въезд в город, а потому запаздывает. Увлеченный заигрываниями с очаровательной, а главное не обремененной интеллектом, доверчивой секретаршей Петрухин на это сообщение отреагировал спокойно. А вот Купцов, напротив, нахохлился и высказался в том духе, что, дескать, дело к ночи. А потому: «либо мы работаем», либо — «лично он едет домой». Так как доклад хозяину о текущем расходовании подотчетных средств вовсе не обязательно исполнять на два голоса. Петрухин в ответ задумался. Его посетила было шальная мысль о том, чтобы и в самом деле отпустить напарника на все четыре стороны и тем самым образовать конфидент с явно симпатизирующей ему Аллочкой. Но в конечном итоге мерзкое чувство долга взяло верх, и Дмитрий, внутренне вздохнув, попросил секретаршу временно выделить им для работы какой-нибудь кабинет-закуток. С желательным Интернетом и обязательным телефоном с выходом на межгород.