- Все в полном порядке, золотая моя, не волнуйся.

Но что-то в голосе пожилой женщины показалось Наташестранным, необычным. В нем проскальзывали давно забытые нотки, которых Наташадавно уже не слышала.

- И все-таки что-то случилось, - утвердительно сказалаона. - Я же слышу.

- Случилось. Придешь домой - поговорим.

- Бэллочка Львовна, не мучайте меня, я и так вся нанервах! что-то с мальчиками? С Ирой? Да говорите же.

- Я только что разговаривала с Мариком по телефону. Онскоро приедет.

- Когда?!

- Через два месяца, в ноябре. Золотая моя, ты можешь вэто поверить? Мой Марик приезжает!

Руслан

Из окна палаты на третьем этаже он видел медные и бронзовыеветви деревьев. Сначала, когда он только попал сюда, деревья были черно-белыми,покрытыми шапками снега, потом, когда в апреле снег растаял, стали просточерными, потом нежно зелеными, потом зелень стала наливаться сочностью итемнеть, а теперь вот жизненные соки уходят из листьев и веток, и их сжигаеткрасно-золотое пламя осени.

Руслан попал в автоаварию через день после возвращения изНовокузнецка и встречи с бывшим следователем Дюжиным. Он пролежал в больнице стравмой черепа и множественными переломами весь остаток зимы, весну и лето, идаже начало осени. Заканчивается сентябрь, и завтра, наконец, его выписывают.Кости почему-то все время неправильно срастались, их приходилось снова ломать иснова оперировать. Порой ему начинало казаться, что отныне он будет жить доконца дней только здесь, в этой палате на третьем этаже, на этой койке, толькососеди будут меняться, да и то нечасто, это же травматология, отсюда быстро неуходят, месяцами лежат.

Времени Руслан Нильский даром не терял. Как только смогдержать на коленях блокнот, а в руках - шариковую ручку, начал работать надматериалом о бедственном положении медицинских учреждений, в частности, больници станций "Скорой помощи". Нехватка врачей и фельдшеров, дефицитлекарственных препаратов, отсутствие финансов для закупки продуктов питания длябольных и осуществления элементарных мероприятий по поддержанию санитарногосостояния зданий. Чуть позже, когда начал ходить и знакомиться с больными издругих палат, появилась новая тема: раненые и контуженные, ставшие инвалидамипо воле и вине государства, пострадавшие во время выполнения воинских илислужебных заданий, солдаты из "горячих" точек, милиционеры,спецназовцы, пожарные.

На все отделение был один телевизор, стоявший в коридоре, исмотреть его могли только ходячие больные, которые, вернувшись в палату, совкусом и неизвестно откуда взявшимися подробностями пересказывали увиденное иуслышанное тем, кто прикован к кровати. Руслан с интересом прислушивалсясначала к рассказам, позже, когда начал вставать и имел возможность самсмотреть телевизор, - уже к пересказам, не переставая удивляться тому, как донеузнаваемости модифицируются факты и события. О степени искажения он могсудить вполне объективно даже тогда, когда еще не ходил, ведь к нему ежедневноприбегал кто-нибудь из редакции, приносил ворох свежих газет и делилсяновостями. Так, 11 чемоданов с компроматом, о которых говорил генерал Руцкой,как-то незаметно превратились сначала в 11 контейнеров, а в следующем пересказе- в 21 вагон, набитый ящиками с документами, компрометирующими рядпредставителей власти. Когда созданная президентом комиссия по борьбе скоррупцией заявила, что сам генерал Руцкой причастен к некоему счету вшвейцарском банке размером в 3 миллиона долларов, то в больничном дворикеобсуждался уже личный счет самого генерала, на котором тот держал неизвестногде украденные миллионы, а будучи донесенной до палаты и пересказанной лежачимбольным, новость обрела поистине раблезианский масштаб: оказывается, генералдержал на счету целых 300 миллионов единиц североамериканской твердой валюты.

Эти наблюдения натолкнули Руслана на мысль проанализироватьмеханизм таких информационных метаморфоз. Ведь люди не глухие и не слепые, ониотчетливо слышат то, что сообщает им диктор телевидения или радио, так почемуже через полтора-два часа они подвергают это таким чудовищным искажениям?Первое открытие, которое сделал для себя молодой журналист, состояло в том, чтолюди слышат и видят вовсе не то, что им говорят и показывают, а то, что онихотят слышать и видеть. И вопрос на самом деле состоит в том, что именно онихотят слышать и видеть, и почему именно это, а не что-то другое. Почему людямтак хочется, чтобы все представители властных структур оказались ворами ивзяточниками? Ведь по большому счету этого хотеть нельзя, иначе разворуетсявесь государственный бюджет, вся казна, и нечем будет платить зарплату ипенсию, и не будет средств на социальные программы. То есть с одной стороны,люди, находясь в здравом уме, конечно же, не хотят, чтобы "наверху"все воровали, но с другой стороны, почему-то очень этого хотят, причем хотятнастолько, что зачастую принимают желаемое за действительное. Размышлениям надэтим феноменом Руслан посвятил свою третью статью.

Потом, набрав нужное количество информации в беседах стакими же, как он сам, пострадавшими в автоавариях, он разразился материалом обужасающем состоянии дорожного покрытия и о недобросовестности некоторыхавтошкол, выдающих водительские права людям, не прошедшим надлежащий курсобучения и не сдавших на должном уровне экзамены. Вслед за этим Руслан написалотдельную статью о взяточничестве в Госавтоинспекции. Этим вопросом онинтересовался давно, а теперь, наслушавшись рассказов о том, как ведут себяработники ГАИ на местах дорожно-транспортных происшествий, просто не могудержаться.

Писал он ради собственного удовольствия, чтобы чем-нибудьзанять себя, но обязательно показывал написанное приходившим к нему сотрудникамредакции. Они забирали текст, и через некоторое время статья появлялась вгазете. Особенно много похвал Руслан получил по поводу статьи о слухах, ее дажеперепечатали несколько газет в Томске, Иркутске и Новосибирске.

Одним словом, все было отлично. Статьи публиковались,авторитет Руслана Нильского как журналиста рос не по дням, а по часам, костинаконец срослись как положено и завтра он вернется домой. Только вот уголовноедело по обвинению Бахтина в убийстве ему так и не удалось посмотреть. Не успел,в больницу попал. Ну ничего, все впереди, торопиться ему некуда. Мать, похоже,забыла о ссоре, как только Руслан оказался на больничной койке, тут же взялаотпуск, приехала в Кемерово, поселилась у подруги и целыми днями сидела возлесына, выхаживала, приносила еду, меняла белье. Когда отпуск кончился, ейпришлось уехать, но каждую неделю на выходные она снова приезжала в Кемерово. Ини разу за все эти долгие месяцы не вернулись они к тому разговору, будто и небыло его никогда. Вот выйдет Руслан из больницы, осмотрится немного на работе исвяжется с Дюжиным. Только вряд ли это будет сразу, похоже, ситуация в страненакаляется до предела. Три дня назад, 21 сентября, Президент Ельцин подписалУказ номер 1400: прервать съезд народных депутатов и распустить Верховный СоветРоссии. Через полчаса заседавшие в здании Верховного Совета на Краснопресненскойнабережной депутаты назначили руководителя обороны Белого дома, а на другойдень утром Президиум Верховного Совета постановил: Президента Ельцина отруководства страной отстранить, его полномочия передать вице-президентуРуцкому. Белый дом оцепили, и с тех пор ни один депутат оттуда не вышел, так изаседают беспрерывно, назначают новых министров и вырабатывают стратегию борьбыс Президентом. На уступки, похоже, ни Президент, ни парламент идти несобираются, и мирным путем такое противостояние кончиться просто не может. Влюбой момент может грохнуть взрыв, и тут уж журналисты должны денно и нощнособирать и подавать информацию, а не заниматься детективными изыскания в сугуболичных интересах. Так что дел в редакции у Руслана Нильского будет невпроворот.