Выпрямившись во весь свой рост, она возвышалась над ним, точно только что созданное изваяние, а он глядел на нее во все глаза с восхищением человека, впервые открывшего для себя искусство, и начинающего понимать, что все женщины, каких он видел до сих пор, грубые римские слепки с изящного греческого оригинала.

Его презрение исчезло, и его восхищенный взгляд безмолвно приветствовал ее красоту. Взглядом кошки, выслеживающей мышь, он смотрел на ее грудь и треугольник Венеры, виднеющийся между ног. Тронутая его внезапной переменой, она подошла ближе, чтобы позволить ему насладиться изгибами ее тела и гладкостью кожи. Она позировала ему одному, закрывая глаза на всех остальных, безмолвных наблюдателей этой сцены. Она ушла в мечты, окутывая себя ими, пока он ощупывал ее, она чувствовала его жесткие пальцы на своих икрах, чувствовала, как они ползут вверх, достигая подколенных ямочек. Она хотела стряхнуть с себя реальность, высвободив ногу, в конце концов ей удалось уговорить себя раздеться перед незнакомыми людьми и она наслаждалась своим совершенством.

Он плотно обхватил руками ее лодыжку. Она взглянула на него сверху вниз и еще раз попыталась высвободиться. Прежде он не обращал на нее внимание, теперь он пытался ограничить ее свободу.

Теперь она поняла, почему Пэр Митя лично подбирал участников в группы «О» и не допускал сюда людей с улицы. У нее было смутное предчувствие, что в этой маленькой комнатке с ней может случиться беда, и нет гарантии, что Алэн вмешается.

Этот человек, будь он неладен, раздражал ее. Она не привыкла к тому, чтобы ей так упорно надоедали. Он щупал ее ляжки, а потом выкинул какой-то фокус, лишив ее опоры, так что она упала ему на колени. Это случилось против ее желания, она боролась, пытаясь высвободиться из объятий, пока он не отпустил ее. Она откатилась к противоположной стене и только теперь перевела дыхание. Монте пристально глядел на нее, злость еще пуще распалила его.

— Ну же, Дженнифер, — голос Алэна вернул ее к реальности.

Что? Ей нужно было прочистить горло.

— После обеда у нас запланировано другое упражнение, к которому идеально подойдет то, чем вы с Монте занимаетесь сейчас.

— Алэн, я ничем не занимаюсь с Монте. Ты сказал мне выполнить это первое упражнение, что я и делала. Монте в данном случае наблюдатель, который поступил со мной нечестно.

Алэн присел рядом с ней.

— Послушай, Дженнифер, тебе надо пройти этот путь до конца. Отдаться полностью, ничего не утаивая, — говоря, он нежно перебирал ее волосы.

— Хорошо. Что я должна делать? Я ведь не отказываюсь, Алэн. Ты же знаешь, я пытаюсь.

— Доведи до конца то, что ты начала с Монте. Извлеки из этого опыта все, что сможешь.

— Но почему не с тобой?

— Потому что ты очень агрессивна в сексе, от этого нужно избавиться, и потом я не хочу быть побежденным в драке. Монте в этом плане идеально тебе подходит: он раздражает тебя, а ты его. Мы, остальные члены группы «О», сможем понаблюдать за вашим поединком и многому для себя научиться.

— Премного благодарна, — она скорчила ему рожу.

— Дженнифер, если ты не можешь сделать этого, ты можешь уйти, — твердо сказал он.

Он хотел ее поражения? Эта мысль добавляла ей неуверенности, она не знала, что делать дальше. Ей вдруг пришло в голову, что группа «О» была своеобразным тестом на прочность, который не могла пройти ни одна из прежних подружек Алэна, поэтому у Ники и не было соперниц.

Она покачала головой. Нельзя думать о таких вещах. Ники была дорогой подругой, красивой, очаровательной, изобретательной, сексуальной, но всегда чересчур.

Она знала, что будет делать, когда снова повернется к Монте, раздевшемуся и теперь стоящему у стены, так что тень скрывала половину его лица.

План действий был готов. Она пройдет через испытание группой «О» и в качестве награды получит из рук Пэра Мити серебряную булавку, как сексуально просвещенная и все это она сделает для того, чтобы заполучить Алэна, чтобы понять природу своего влечения к нему и то, почему она чувствовала себя обязанной проделать ради него все эти невероятные вещи.

Сколь ни готова была Дженнифер, как ей казалось, увидеть обнаженного Монте, все же у нее отвисла челюсть, когда она увидела его гигантский пенис, лежащий на бедрах, точно третья рука. Она знала мужчин с большими членами, но размеры Монте были невероятны. Она почувствовала судорогу в животе. Так вот, чем объяснялся его успех…

Она села на мат перед ним, указывая на место подле себя.

— Присаживайся, — пригласила она, улыбаясь широко и дружелюбно. Она даже забыла о своей наготе, стремясь привлечь в себе этого мужчину.

Он сел рядом с ней, глядя в сторону Она подумала, что его баки выглядят романтично. Они преждевременно поседели, ведь он был еще молодым человеком. Он больше не казался ей похожим на мелкого хулигана.

— Тебе нравилось смотреть на меня, я видела.

— А тебе нравилось обнажаться. Что, не так?

— Это было неожиданно для меня, поэтому я ударила тебя. Не люблю, когда меня держат силой. Я очень независимая.

Он рассмеялся, точно не веря ей, коротко и обидно. Он был англичанином и говорил со среднеанглийским акцентом.

— Это правда, — настаивала она.

— Ты независимая? С таким-то телом? Нет, некоторые мужики лапают тебя. Я прямо вижу, как тебя трахают.

— Это неправда.

— Он здесь, в этой комнате. Этот Алэн. Ты сохнешь по нему, поэтому ты здесь.

— Оставь Алэна в покое. Это мое дело.

Он замолчал, думая о чем-то своем.

— У тебя уже встал, ты в курсе? Я никогда не видела, чтобы у мужчины был такой большой, как у тебя.

— Женщинам нравится, — согласился он. — У меня уже бывали удачные и не очень случаи с женщинами из-за моих размеров.

— Разве размер так важен?

Он фыркнул:

— Не спрашивай меня. Ты женщина. Ну-ка скажи мне, важно ли, чтобы штучка была внушительных размеров?

— Да, пожалуй.

— Хочешь потрогать?

— Да, но потом будет сложно…

— Нет. Можешь смело трогать. Я хорошо себя контролирую.

Дженнифер рассмеялась гортанным смехом. Она чувствовала себя так, точно ей было десять лет и она играла в доктора в отцовском подвале. Она протянула руку и потрогала сперва жесткие бугры мускулов на его ноге, а потом шелковистую поверхность упругого члена.

В свои двадцать пять лет Дженнифер могла с уверенностью сказать, что повидала все типы членов, какие только изобрела природа, но никогда еще ей не приходилось видеть столь непропорционально большого. Она обхватила член пальцами, точно измеряя его, потому что она не могла поверить, что, лаская яички этого человека, ей придется прерваться, чтобы перенести ласку на другой конец копья, массивного органа, наливающегося кровью по мере того, как кончики ее пальцев касались его.