– …И при случае лягался бы отлично! В рамках самообороны! Или нападения, – заявила Алла. – Барби, твой веер умеет лягаться?

– Нет, – та покачала головой. – Но его можно использовать как ручку, как ложечку для обуви, как открывашку, и еще там пилочка для ногтей встроена…

– Ух ты! – восхитилась я. – Страусиный мультитул для благородных девиц!

И далее мы бесконечно развивали мысль про то, что еще можно добавить в веер для того, чтобы он стал реально универсальным. Обсуждали, можно ли выжить месяц на необитаемом острове с таким веером. А потом как-то плавно перешли к спору о том, что если бы нам предложили взять с собой на остров мультитул или миллионера, то что выбрать? И довольно обидно для Александра сошлись на том, что если не удастся его предварительно проверить в быту на умение вскрывать кокосы ногтями и разводить костер с помощью искры, то набор инструментов полезнее.

Джу тем временем разглядывала виды за окном, периодически оборачивалась ко мне и умилительно сопела в плечо. А я чесала ей грудку. В Москве мы довольно часто выбирались куда-то вместе. Понятное дело, не на гулянки и не на шпиль МГУ. А вот когда я ехала просто побродить в центр или в какой-нибудь парк, Джу всегда меня сопровождала. Сидела в специальном рюкзачке или просто на плечах в роли пресловутого манто. Молчала, сопела, все замечала, восхищалась и урчала. Идеальный пушистый компаньон.

– Да неужто? – скептически спросила Алла, посмотрев в окно.

Автобус разворачивался рядом со стеной из стекла и бетона.

– М?

– Это Лахта-центр! Нас что, пустят внутрь? Он же еще не открылся.

Будто услышав ее слова, Игорь включил микрофон и заговорил тоном заправского экскурсовода:

– Итак, перед нами самый северный небоскреб на Земле! Внутри еще ведутся отделочные работы, и официального открытия не было. Однако нашему шоу предоставили возможность провести один из конкурсов на пятидесятом этаже!

– Вау!

– Мы что, будем соревноваться, кто быстрее пешком без лифта туда поднимется? – прошептала Алла. – Отбиваясь от конкуренток необычными аксессуарами?

Но и тут Игорь не оставил вопрос без ответа:

– Нас ждет перформанс и современное искусство! Готовьте ваше чувство прекрасного!

Поднимались мы на лифте. То есть на лифтах. Маленькими группами. И заняло это действо часа полтора, не меньше.

Режиссер Иннокентий оккупировал лифтовый холл, установил какой-то особенно удачный свет и вознамерился снять всех участниц крупным планом. Вот она идет от дверей, вот ждет у створок, задумчиво поглядывая наверх… «Так, стоп! Не смотри вниз! Не смей смотреть вниз, ты же не хочешь, чтобы в кадре был второй подбородок?!» – надрывался Иннокентий, гонял нас туда-обратно и переснимал в свое удовольствие.

Я даже начала искать выход на пожарную лестницу. Перспектива идти на пятьдесят этажей вверх уже не так пугала, как нескончаемые вопли Иннокентия и бесплодное ожидание. Джу зевала, обняв меня лапками за шею, явно пыталась примоститься поудобнее и поспать, но вздрагивала и вздергивала голову каждую минуту из-за криков режиссера. Отраженные многократно от стен холла, они звучали преувеличенно громко и настраивали всех на очень нервный лад.

Только Барби сумела достойно пройти перед объективом камеры с первого раза. То ли Иннокентий отвлекся на что-то, то ли счел ее идеальной.

Со мной он получил удачный дубль лишь с шестого раза. Сначала Иннокентию не понравилась моя походка, потом – «Дурацкая улыбка, как будто вам пять лет, Евгения!», а все оставшиеся четыре раза – «Вы что, думаете, это красиво – лицо рядом с кошачьей жопой?» Первый раз за такие слова Джу его чуть не поцарапала, во второй раз он промолчал, но выразительно посмотрел, потом предложил «оставить эту кошку в углу», на что я предложила ему самому там остаться, и мы поцапались. Я изображала дурочку с переулочка, хлопала глазами и говорила, что мне сказали быть с аксессуаром, значит, я с ним и буду все время, а то вдруг если его отложить, то это будет поражение и вылет из шоу? Иннокентий закатывал глаза и орал: «Понабрали тут по объявлениям, а мне с ними работай!» А в итоге, когда все немного успокоились, я просто взяла Джу на руки, и этого оказалось достаточно для «улучшения композиции кадра». Как будто сразу нельзя было попросить об этом. По-моему, Иннокентию и самому было слегка скучно, вот он и развлекался как мог. Вампир эмоциональный, чтоб его.

Но потом Алла превзошла меня. Одиннадцать дублей, ни один из которых не устроил Иннокентия на все сто, и в итоге он просто махнул рукой и, по-моему, сдался. Все это время он пытался заставить Аллу улыбнуться, а она с каждым разом делала все более злое лицо. Тут я поняла свою ошибку. При первой нашей встрече она на самом деле была полна внутреннего света, добра и нежности, о да! Теперь же, когда Иннокентий по-настоящему ее разозлил дурацкими комментариями, Алла приняла такой вид, что ее фото просилось на плакат: «Человек, встретишь эльфа – бей первым! Эльф – наш враг! Только взгляни в его глаза!» В глазах плескался весь яд этого мира, а также немножечко яда из соседних вселенных.

Потом, когда мы уже ехали наверх, Барби ткнула ее локтем в бок и тихонько спросила:

– Слушай, а ты не боишься, что он тебя невзлюбит? Режиссер все-таки…

– Не боюсь, – Алла пожала плечами. – Я тщательно прочитала наш контракт. Там куча всяких условий, но нигде не говорится, что мы должны все время улыбаться и работать именно на камеру, а не на общее впечатление.

– Просто ты ему столько хлопот доставила…

– Хлопот? – усмехнулась Алла. – Если это хлопоты, то я добрый Чебурашка. Короче, девки, ну вы ж все сами знаете, что я рассказываю. Им понадобятся разные типажи. Когда монтировать будут. И вот тут он вспомнит меня и порадуется, что есть чем перебить сиропно-лакированную действительность.

Наконец мы приехали. Двери лифта распахнулись, я шагнула вперед и поняла, что, во-первых, тут круто, а во-вторых, к такому жизнь меня не готовила.

Пятидесятый этаж представлял из себя гигантскую обзорную площадку с панорамным остеклением – со сногсшибательным видом на город. При этом отделка пола и потолка была еще не закончена. Под ногами запыленная плитка чередовалась с островками голой бетонной стяжки. А с потолка свисали перекрученные жгуты из проводов и подмигивали редкие лампочки разных размеров и яркости. Но главное, то тут, то там возвышались то ли забытые строителями горы строительного мусора, то ли предметы современного искусства. С первого взгляда-то не определишь.

Инсталляции из труб, башенки из обломков камней,