Навес разместили на вершине песчаной дюны, откуда открывался вид на узкий вход в залив. Дюну соорудили с помощью бульдозеров, на ней находились навес, складные столы, ямы для шашлыков, вокруг которых суетились одетые в белое официанты; туши трех оленей и молодого быка были разделаны и уже испускали приятный аромат.

Трейси смотрела на стоящего на краю дюны Джонни. Он выглядит усталым, подумала она. Сказывается напряжение последних месяцев. Оглядываясь назад, она поняла, что каждые несколько дней ему приходилось преодолевать очередной кризис. Едва кончилось ужасное беспокойство из-за суда, который подтвердил их права на Молнию и Самоубийство, как начались отсрочки в сооружении «Кингфишера», требования кредиторов, придирки Бенедикта и сотни других беспокойств и неприятностей.

Он похож на профессионального боксера, выходящего по звуку гонга на последний раунд, подумала она с нежностью, изучая его лицо в профиль. Он в это время смотрел в море. Поза у него по-прежнему была агрессивной, нижняя челюсть выпячена, а рука с отсутствующим пальцем, в которой он держал сигарету, сжата в кулак, но под глазами виднелись синяки, а в углах рта — морщины.

Неожиданно Джонни напрягся, заслонил глаза рукой, потом повернулся к навесу.

— Внимание все! — крикнул он, заглушая гул голосов. — Вот он!

Гул стих, все вышли на солнце, возбуждение и ожидание у всех было обострено шампанским «Поммери», которое они в изобилии пили с утра.

— Смотрите! Вон он!

— Где? Где?

— Я его не вижу!

— Чуть левее того облачка на горизонте.

— О да! Смотрите! Смотрите!

Трейси взяла у одного из официантов второй бокал шампанского и отнесла его Джонни. — Спасибо. — Он улыбнулся ей с пониманием, которое теперь установилось между ними.

— Долго же он добирался. — Трейси уловила на горизонте точку — «Кингфишер». — Когда он начнет работать?

— Завтра.

— И когда мы узнаем… ну… получилось ли?

— Через неделю. — Джонни повернулся к ней. — Через неделю точно, но вообще-то будем знать через день-два.

Они замолчали, глядя на постепенно увеличивающуюся точку. Толпа быстро утратила интерес и вернулась к напиткам, а от ям уже несли тарелки с аппетитно пахнущим мясом.

Трейси наконец нарушила долгое дружеское молчание. Она заговорила неуверенно, опасаясь затрагивать болезненную тему.

— Как давно вернулась Руби — десять дней?

— Примерно, — подтвердил Джонни, быстро оглянувшись. — Я с ней мало виделся, — признался он. — Но она кажется довольной, во всяком случае она не очень мне мешает.

— Они очень подружились с Бенедиктом. — Трейси посмотрела на эту пару, окруженную толпой возбужденных кутил.

— Она с ним встретилась в Лондоне, — согласился Джонни с отсутствующим видом. — Говорит, что несколько раз обедала с ним.

Трейси ждала продолжения, думала, что он выскажет какие-нибудь подозрения, но, казалось, эта тема больше его не интересует; он начал обсуждать предстоящие дела.

— Надеюсь, ты позаботишься о женах, когда вы полетите назад. Особенно следи за миссис Ларсен — она по горло налилась шампанским.

В следующие два часа, которые потребовались «Кингфишеру», чтобы приблизиться и войти в узкий пролив Картридж Бей, Джонни не отрывал взгляда от необычного силуэта судна. Не очень изящный корабль, но белая молния на трубе — символ «Ван дер Бил Дайамондз» — придавала ему особую красоту в глазах Джонни. Когда корабль проходил мимо них, приближаясь к заливу, Ларсен предложил тост за его успешную работу, потом все спустились с дюны, сели в ожидавшие лендроверы и поехали вокруг залива навстречу кораблю. Когда они подъехали, «Кингфишер» уже причалил и капитан Сержио Капоретти готов был приветствовать их на борту.

Он стоял наверху трапа и, чувствуя значительность момента, был одет в свой лучший наряд: двубортный костюм с желто-лиловым зажимом на томатно-красном галстуке, черно-белые башмаки крокодиловой кожи привлекали внимание к его большим ногам и походке императорского пингвина. Огромное количество бриолина с резким запахом фиалок превратило его волосы в прилизанную черную массу, разделенную прямым белым пробором. Запах бриолина сочетался с вонью сигары особого сорта, которые Сержио приберегал для исключительных случаев: свадеб, похорон и других чрезвычайных обстоятелств.

Его прекрасные газельи глаза страстно потемнели при взгляде на Фифи Ларсен. Плотно натянутые брюки миссис Ларсен создавали такое впечатление, будто под ними шевелится множество живых кроликов, а розовый свитер трещал по швам. Глаза ее горели от шампанского, и она без всякой причины хихикнула, вспыхнув под пристальным взглядом Сержио.

Начался осмотр «Кингфишера», Сержио занял позицию непосредственно за миссис Ларсен. Они едва успели спуститься с первой лестницы, как миссис Ларсен слабо пискнула и подпрыгнула в воздух на восемнадцать дюймов, с дрожью опустившись на землю.

— Моя дорогая Фифи, что случилось? — Ее муж был сама заботливость, а на лице Сержио появилось выражение ангельской невинности. У Джонни от тревоги закружилась голова, потому что он заметил, как волосатая лапа Сержио удобно разместилась на одной из могучих ягодиц. Миссис Ларсон ущипнули.

С радостным облегчением Джонни услышал ее ответ, сопровождаемый очередным хихиканьем: — Кажется, я подвернула ногу. Нельзя ли мне здесь где-нибудь посидеть?

Джонни лихорадочно отыскивал Трейси, чтобы вырвать Фифи из лап Сержио, но прежде чем он смог дать ей сигнал, Фифи захромала, опираясь на руку Сержио Капоретти и храбро отказываясь от помощи остальных.

— Я не хочу мешать вашему веселью. Посижу несколько минут в каюте капитана.

Джонни быстро подошел к седовласому Ларсену, решив ни за что не отходить от него. Если уж он не может помешать Фифи навестить каюту Сержио, он сделает все, чтобы ее муж к ним не присоединился.

— Это взрывной склад. — Джонни взял Ларсена за руку и отвел в сторону. — У нас тут запас пластиковой взрывчатки для подводных работ…

Ларсен перестал беспокоиться о жене и продолжил осмотр «Кингфишера». Джонни объяснял ему процесс с того момента, как гравий засасывается в трубу.

Они осмотрели помещение циклона, и Джонни открыл дверь, пропуская Ларсена вперед.

— Из циклона концентрат поступает сюда… — он удивленно смолк, когда они оказались в узком проходе за циклоном.

— Что случилось, Ленс? — спросил Ларсен.

— Ничего, — заверил его Джонни. После первого приступа удивления от того, что смотровой люк конвейерного пояса оказался передвинут, он решил, что с точки зрения безопасности это выгодно. Вероятно, конструкторы ввели это усовершенствование. — Концентрат проходит в следующее помещение, попадая под рентгеновские лучи. Сюда, пожалуйста.

Но идя к следующей двери, Джонни решил побеседовать с конструкторами. Ларсен задал какой-то вопрос, Джонни ответил, и конвейерный туннель был забыт. Они прошли в рентгеновское помещение.