Шельма, Пачкуля и Хьюго едва успели увернуться от стайки старых рваных сборников заклинаний, которые просвистели у них над головами и шмякнулись в не менее старый и обшарпанный книжный шкаф.

Воротился продавленный скрипучий диванчик и, весело помахивая вывороченными наружу пружинами, с торжествующим видом водрузился на прежнее место. Комоды радостно выдвинули свои ящички, готовясь принять десятки непарных носков и замызганных кофточек. До неприличия грязная простыня раскинулась на кровати поверх чистого постельного белья, кое-как подоткнула себя по краям и замерла в ожидании очередной порции просыпанных крошек.

Грязные побитые фарфоровые чашки и тарелки попрыгали в раковину и нагромоздились там высокой бесформенной кучей. Окно в комнате треснуло само собой и покрылось грязными разводами, с потолка свесились клочья паутины и в воздух взмыли ошметки пыли.

Крыльцо мигом поросло сорняками, а с дверей облупилась новая краска. На садовой дорожке, у калитки, показалась колония изголодавшихся блудных пауков. «Ну что ты будешь делать? — причитали они. — Этот дом выглядит еще хуже, чем все предыдущие, вместе взятые. У меня сейчас лапы отвалятся. Все, я больше не могу, остаемся здесь».

Любопытная метла, почуяв неладное, влетела в дом, бросила всего лишь один взгляд на пол и тут же грохнулась в обморок.

Когда пыль наконец улеглась, пауки распаковали чемоданы, а последний чахлый цветочек угнездился со своим горшком на подоконнике, Шельма, Пачкуля и Хьюго решились слезть со стола.

— Так-так, — процедила сквозь зубы Шельма, оглядываясь по сторонам. — Вот, значит, какое твое заветное желание? Жить по уши в грязи?

— Точно, — подтвердила Пачкуля, сияя от счастья. — Такая уж я уродилась, и ничего тут не поделаешь. Не знаю, как я тут выдержала последние две недели. Все время чувствовала себя чужой в собственном доме после этой уборки, будь она неладна. Прости, Хьюго. Я знаю, ты очень старался.

Хьюго только пожал плечами:

— Фсе в порятке, госпоша, я не ф обиде. Честно сказать, я даше соскучился по паукам.

Сверху послышались дружные аплодисменты сотен лапок, а самый маленький паучонок по имени Джеральд совершил на радостях головокружительный прыжок в хомячий стакан с водой.