На следующий день два боеспособных КВ-1 поддерживали подразделения 6-й бригады морской пехоты. Вечером один из танков нарвался на артиллерийскую батарею, которая «из засады открыла огонь термитными снарядами». В результате КВ-1 командира роты старшего лейтенанта Большакова был подбит и сгорел, его экипаж погиб. На следующий день 124-ю бригаду вывели из боя для эвакуации и ремонта танков.

Всего за 16–21 февраля 1942 года, по данным штаба бригады, танкисты уничтожили несколько десятков ДЗОТов и землянок, тягач, два 105-мм орудия, два грузовика, две минометные батареи, 7 танков, танкетку и броневой автомобиль, уничтожено и рассеяно до четырех батальонов пехоты. Трофеями бригады стали 5 пушек, 5 мотоциклов, 23 пулемета, 1600 мин, 1400 гранат, 66 ящиков с патронами и 150 со снарядами. Свои потери составили 124 человека убитыми, 245 ранеными и 26 пропало без вести, 13 КВ-1 было подбито и еще 4 пропало без вести.

По итогам февральских боев командованием 124-й бригады отмечалось, что КВ-1 приходилось действовать в условиях исключительно тяжелой местности при практически полном отсутствии дорог, толщине снега до 80 см и в густом лесу, в результате чего скорость движения снижалось до минимума (3–8 км/ч). Основным средством противотанковой борьбы противника являлась артиллерия и мины, причем последние устанавливались не только на дорогах, но и на обочинах. Особо отмечалось применение немцами артиллерии с «термитными снарядами, главным образом на самоходных установках».

Автоматчики при поддержке танков движутся вперед. Ленинградский фронт, июнь 1944 года. Скорее всего, танк КВ-1 «Суворов» с номером 700, изображенный на снимке — машина командира 31-го гвардейского тяжелого танкового полка (РГАКФД СПБ).

При этом термитные снаряды малого калибра (20-30-мм) защиту КВ-1 не пробивали, а «вваривались в броню как пробка», а снаряды более крупных калибров (47-75-мм) броню пробивали. Судя по тому, что упоминается «вваривание» в броню, речь может идти о подкалиберных снарядах.

Основным видом стрельбы из танка в таких условиях являлся огонь с места, с продолжительными остановками:

«Для того, чтобы обнаружить цель требуется много усилий и времени из-за абсолютно плохой видимости из танка в лесу, так как оптические приборы наблюдения находятся на определенной высоте, где лес гораздо гуще, чем внизу. Огонь из танков в лесу должен вестись при малом повороте башни в сторону, а безопаснее всего — не поворачивая башни направить танк на цель. Имело место много случаев, когда башня поворачивалась на определенный угол для стрельбы, а по окончании стреляющий забывал ставить ее на свое место, вследствие чего при задевании о стволы деревьев выходил из строя поворотный механизм башни».

Кроме того, при движении в лесу и валке деревьев танком с последних сыпался снег, забивая окна смотровых приборов и ослепляя экипаж. Опыт показал, что на день боя одного боекомплекта КВ-1 вполне достаточно, а при интенсивном ведении огня его хватает на 6–8 часов. Было установлено, что в условиях лесистой местности стрельбу по орудиям, танкам и ДЗОТам противника приходится вести с дистанции 200–400 м, а в отдельных случаях подходить еще ближе, на 75-100 м.

Выяснились и определенные проблемы со связью в ходе боя. Так, радиостанции на танках работали только до переднего края обороны противника, а после его преодоления из-за сильного артиллерийско-минометного огня антенны сбивались, и связь пропадала. Любопытно, что стрелки-радисты в горячке боя не сразу замечали это, продолжая передавать сигналы, которые уже никто принять не мог. Для дублирования радиосвязи организовали эстафету (при помощи посыльных) от командного пункта комбрига до КП батальонов. Этот метод себя оправдал, но приводил к большим потерям среди личного состава (выбыло до четверти посыльных).

Бои показали, что среди членов экипажа в первую очередь поражается механик-водитель, получая ранения лица от фрагментов приборного щитка и брони, отлетающих при попадании снаряда. Предлагалось для предотвращения этого часть лобовой брони изнутри танка перед механиком-водителем обить войлоком или кожей, а под щиток поставить амортизацию. Также практика действий в лесистой местности показала, что при обстреле КВ в первую очередь выходят из строя гусеницы, что требовало иметь гораздо большее количество запасных траков.

Колонна танков КВ-1 из состава 31 — го гвардейского тяжелого танкового полка на марше. Ленинградский фронт, Карельский перешеек, июнь 1944 года (РГАКФД).

В своих выводах командование 124-й танковой бригады сообщало:

«Проведенная операция на данном участке фронта в условиях лесисто-болотистой местности показала, что танки КВ в таких условиях вполне применимы даже если снежный покров будет достигать до 100 см.

Использование тяжелых танков не должно проходить без совместных действий с легкими танками, так как последние, действуя за эшелоном тяжелых и двигаясь на малых скоростях, должны тянуть за собой пехоту, уничтожая отдельные огневые точки и возвращаясь по нескольку раз от эшелона тяжелых танков к пехоте, обеспечивая ее продвижение.

Большой процент матчасти нужно отнести за счет слабого знания местности и системы обороны противника в результате слабой разведки со стороны стрелковых частей и специальных разведорганов. Применению большого количества танков на любом участке фронта должна предшествовать систематическая и длительная разведка местности и системы обороны противника всеми родами войск…

Штыревые антенны на танках при современной системе артогня на переднем крае обороны противника себя в бою не оправдывают. Необходимо создать новую конструкцию антенны танковой рации с размещением ее внутри танка. До ее введения необходимо иметь на каждой машине кроме основной антенны, два комплекта запасных штыревых антенн, или вывести антенну на поверхность башни…

Большие потери в личном составе танковых экипажей объясняются тем, что при эвакуации танков приходилось выходить из них при интенсивном артминометном огне противника».

124-я танковая бригада находилась в составе 54-й армии до июля 1943 года, когда ее переформировали в 124-й отдельный танковый полк. К 7 марта 1942 года в бригаде имелось 15 боеспособных КВ-1, которые участвовали в наступлении в направлении на Смердынь. Однако уже в апреле бригаду перевели на типовой штат (46 танков), по которому в ней числилось всего 10 КВ-1.

Выше уже говорилось, что танки КВ-1 дольше всего действовали на Ленинградском фронте. Этому способствовали как отсутствие длительное время широкомасштабных наступательных операций, так и наличие промышленной базы, которая могла не только ремонтировать тяжелые танки, но и выпускать новые танки — все изготовленные в Ленинграде в 1942–1943 годах КВ-1 поступили в части этого фронта. Например, на 28 марта 1943 года 31-й гвардейский танковый полк прорыва имел в своем составе 19 КВ-1, из них 6 — сборки завода № 371.