— Да. Если она примет меня».

В решительном голосе Клифтона не было ни секундного колебания.

Но открытие, что граф хочет ее, не стало для Люси триумфом, потому что в ушах еще звенело предупреждение отца: «Он никогда не примет тебя. Он не может».

— Нет, — прошептала она. — Не похоже на то.

— А как ты хочешь, чтобы это было? — тихо отозвался у нее за спиной глубокий голос.

Люси стремительно повернулась и оказалась в мужских объятиях. Клифтон привлек ее ближе, и она сразу поняла, что это не старый знакомый Монди Моггз, но человек, который собирался добиться не только ее руки.

Он хотел ее сердце.

И как же она стремилась отдать ему свое сердце! Впрочем, она его уже отдала.

— О, Гусси, моя любовь, вы свет моих глаз, — шептал ей на ухо Клифтон.

Его слова привели Люси в восторг.

Не сдержанный, затянутый во внешние приличия граф, но мужчина, обнимавший ее — да, обнимавший! — сбросил сегодня свою защитную маску. Она не сводила с него глаз, а он уставился на копну ее непокорных кудрей.

«Интересно, как выглядят ее волосы распущенными?»

Судя по его решительному виду и блеску глаз, он, похоже, собирается это выяснить.

Боже милостивый! Отправив его с Расти и Сэмми, она не ожидала такого результата.

Он крепче прижал ее к себе.

— Гусси, что вы здесь делаете?

— Я… я…

— Ждете меня? — Он уткнулся ей в идею и глубоко вдохнул, искушая ее теснее прижаться к нему.

Потом до нее дошел смысл его слов. «Ждете меня?» Что за бесцеремонность! Люси рассердилась.

Хотя действительно ждала его.

— Конечно, нет! — ответила она, пытаясь высвободиться из его объятий.

Клифтон усмехнулся и удержал ее, поскольку поверил ее протесту не больше, чем ее малодушному сопротивлению. Его руки бродили под ее накидкой, исследуя каждую линию, каждый изгиб тела.

Внезапно Люси превратилась из наставницы в ученицу, тоскующую по урокам, которые предлагали его руки. Она жаждала его прикосновений.

Особенно когда его пальцы, обняв, баюкали ее грудь — сосок томно морщился, колени грозили подогнуться от охватившего Люси изумления, смешанного с восхищением.

Ее губы приоткрылись, бедра качнулись вперед, она точно знала, чего хочет.

Поцелуй Клифтона. Властный напор его тела.

Люси посмотрела на него и увидела в его глазах желание, тлеющий огонь, который горел для нее одной.

— Вы ведь не хотите погасить свет моих глаз? — шептал он, дразня ее. — Вы не прогоните меня, если я осмелюсь снова поцеловать вас?

Разумеется, она не прогонит его. Она жаждет его поцелуев.

— Это зависит от поцелуя.

— Распутница, — рыкнул Клифтон, наклонившись к ее губам.

«Дурочка» — протестовал здравый смысл, но, когда губы Клифтона коснулись ее губ, Люси забыла обо всем на свете, охваченная страстью.

Его язык дразнил ее.

Поцелуй за поцелуй.

Так она и сделала, внезапно он стал всем, чего она жаждала. Всем, чего ей не хватало в жизни.

Она показала Клифтону, как очистить карман, а он теперь крал ее разум. Она учила его расшифровывать донесения, а он легко раскрыл все ее тайны.

Она проинструктировала его, как найти самые безопасные маршруты на Пиренеях, а он поднимал ее на головокружительные высоты, где захватывало дух.

Его руки снова принялись исследовать ее, обхватили грудь, дразня соски. Он потянул вверх ее юбку, и прохладный воздух пробрался к ногам.

Люси дрожала, и Клифтон прижал ее к садовой ограде, укрыв своим пальто, создав уединенный мир, принадлежавший только им двоим.

Клифтон спустил с её плеча платье и высвободил грудь. Люси задохнулась от его прикосновения, тогда он наклонился, взял в рот сосок и посасывал его.

— О-о-ох! — застонала Люси.

Клифтон продолжал тащить вверх ее юбки, его пальцы заскользили по ее телу. Люси хотела сжать ноги, поскольку понимала, что он собирается сделать, но его прикосновения уничтожили саму мысль о скромности.

Как Люси могла отказать ему, когда каждое прикосновение, каждая ласка звали открыть неведомый мир с ним?

— Я не хочу расставаться с тобой. — Его губы скользнули по ее шее, мочке уха. — Сейчас. Никогда.

Но он должен так поступить, и они оба это знали. Она не хотела отпускать его. Ни сейчас. Ни потом.

— Тогда останься пока со мной, — прошептала она в ответ.

Когда его пальцы заиграли завитками ее лона, она задохнулась от желания. И когда он нашел чувствительную точку, Люси потянулась всем телом, как кошка, поощряя его продолжить, утолить ее желание и страсть.

Она покачивалась в такт музыке, которую слышали только они двое, и задела его мужское естество, натянувшее ткань бриджей.

«Он хочет тебя. Желает, — нашептывал ей голос неведомой сирены. — Коснись его».

Люси опустила руку с лацкана сюртука Клифтона к его мускулистому животу, к ширинке.

Люси колебалась всего миг, потом ее пальцы прошлись от вершины его копья к основанию. Сомкнув руку, Люси с гордостью вслушивалась в стоны Клифтона. Оставив ее грудь, он сокрушил поцелуем ее губы с жаждой, заставившей Люси расстегнуть его бриджи и ласкать выпущенное на свободу мужское достоинство.

Она ласкала его пальцами, поражаясь размерам.

Клифтон чуть отстранился и смотрел на нее, словно увидел впервые, увидел нечто такое, чего и вообразить не мог.

Хотя предупреждения отца и вели благородную войну с ее желанием, пылающий в ней огонь страсти смел их. Люси понимала, каковы будут ее дни без Клифтона, без познания тайны, которую жаждало вкусить ее тело. И открыть эту тайну может только он.

А что, если он не вернется? Тогда в ее жизни останутся только воспоминания об этой ночи.

Люси заморгала и снова сосредоточила на нем взгляд. Он все еще всматривался в ее лицо.

— Черт побери, Люси, что ты со мной делаешь? — Его голос охрип от желания.

— Не знаю, — честно ответила она. — Но я хочу тебя. Хочу, чтобы ты взял меня. Хочу, чтобы ты любил меня.

Воцарилась долгая тишина. Весь мир замер, и Люси показалось, что она сказала слишком много. Просила слишком много.

Она сожалела о сказанном.

Он отвел с ее лица растрепавшиеся волосы и улыбнулся ей.

Ее сердце затрепетало от почти ребяческого ликования Клифтона.

— Но, Гусси, любовь моя, я уже это делаю.