Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И стоило из-за этого грёбаного «ОК» так переживать? Конечно, стоило.
Быстро чищу историю сообщений и выхожу со страницы до того, как Джаред успевает вернуться ко мне.
— А вот и я. Вместе с твоим новым телефоном, — вертит он в руках смартфон известного бренда прямо перед самым моим носом, пока я переминаюсь с ноги на ноги, не зная, как преподнести ему правду, а, если правильней выразиться, то абсолютнейшую, самую что ни на есть наглую ложь.
— Джаред, тут такое дело, — мнусь я и больше, чем уверена краснею как наливной помидор. — Кейт мне только что написала. Говорит, что мой телефон ещё вчера нашли в «РокСтар».
— О как, — почему-то он немного огорчён, когда снова суёт мне коробку с телефоном в руки. — Забудь о нём. Твой давно уже устарел, а это самая последняя модель.
— Да, но там же все мои контакты. Родителей учеников, одноклассников, однокурсников, да и просто знакомых. Его всё равно необходимо забрать.
— Ну тогда чего мы ждём? Поехали, я тебя отвезу.
— Не стоит. Кейт попросила меня ещё съездить с ней по магазинам, — без запинок проговариваю.
Удивляюсь, как после многочисленного вранья я до сих пор могу оставаться невозмутимой и непотопляемой.
— Ох уж эта Кейт, — с усталой улыбкой на лице качает головой. — Хорошо, детка. Поезжай, а я подожду тебя дома. Может придумаю, чем нам заняться в эти выходные.
Быстро напяливаю на себя джинсы, серый свитер и прокладываю самый кратчайший маршрут к дому Брандисов. Тридцать минут у меня уходит на дорогу, но за это время я не придумываю абсолютно ничего, что могла бы сказать ему при встрече.
Как мне теперь вести себя рядом с ним? Понятия не имею. Для начала погляжу на его реакцию и исходя из этого уже буду действовать.
Настойчиво звоню в дверной звонок. Кай, облачившись в одни лишь пижамные штаны, почти что сразу открывает дверь и, ничего мне не говоря, кивает в сторону, имея в виду, чтобы я следовала за ним. Он какой-то странный: уставший вид, тёмные круги под глазами, будто не видел сна больше суток. Не знаю, правильно ли я поступлю, если войду в его дом, но всё же решаю подчиниться и поднимаюсь следом за ним на второй этаж. Когда мы заходим в его комнату, он без слов и каких-либо эмоций на лице передаёт мне мой телефон в руки, а затем молча садится на скомканную постель, на которой лежит гитара. Он откидывается на спинку, берёт гитару в руки и начинает тихонечко перебирать струны, пока я пялюсь на него, ничего не соображая.
Он так и собирается молчать? Что с ним?
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — с вызовом в глазах проговариваю.
Кай резко перестаёт бренчать. Слегка прищурившись, он мотает своей головой.
— Нет, а разве должен? — голос охрипший, будто он только проснулся.
— Ты даже не поздоровался.
— Правда? — его брови взлетают вверх, изображая наигранное удивление, а затем он снова смотрит на меня с каменным выражением лица. — О, извини. Привет. Как дела? Чего новенького?
Он таким образом решил поиздеваться надо мной? Но должна ведь за этим крыться какая-то причина, а как таковой причины я не наблюдаю. Или он сделал дело, поставил галочку и ему стало на меня наплевать? Ну конечно, девчонки были правы. Можно было догадаться заранее об этом.
Несмелым шагом подхожу к его кровати и сажусь на неё по другую сторону от него.
— Что с тобой, Кай?
— Не знаю, а с тобой?
— Ты жалеешь о том, что вчера произошло?
— Я никогда и ни о чём не жалею. У меня встречный вопрос: может быть это ты жалеешь об этом?
Я молчу. Мне нечего ему сказать, потому что я сама не знаю ответ на этот вопрос.
С косой полуулыбкой на лице, он хмыкает и снова начинает играть на гитаре, только, если до этого мелодия была сумбурной, то сейчас я узнаю в ней Heartless (Бессердечная) by The Fray. Мои догадки подтверждаются, когда он начинает тихонечко напевать слова этой песни, сверля меня пристальным взглядом, от которого хочется спрятаться под кроватью.
«Где-то там, за этой дорогой, он продал душу,
Ради женщины такой бессердечной.
Как ты могла быть такой бессердечной,
О, как ты могла быть такой бессердечной».
Это я-то бессердечная? Или это просто совпадение?
Мне неприятно находиться под его взглядом. В голове проскальзывает мысль о том, что нужно просто сбежать и больше никогда не вспоминать о нём. Вычеркнуть его из своей памяти, вырвать как исписанный листок и сжечь его, но нет. Внутри меня всё мешается. Правильное становится неправильным, а непозволительное кажется мне спасением.
Но разве меня нужно спасать? От кого? От самой себя, — твердит моё внутреннее я.
— Кай! Прекрати! — стараюсь говорить громко, видя, что он услышал меня, но тем не менее полностью игнорирует. — Кай!
Неожиданно он встаёт с постели, аккуратно вешает гитару на стену и идёт к окну. Погрузив руки в карманы, он стоит спиной ко мне.
— Мне нужно собираться, — спокойно говорит он, а затем машет кому-то из окна. — Тебе лучше уйти. Надеюсь, ты найдёшь, где выход?
Следом он разворачивается, встречаясь с моим недоумением. Да как он смеет меня прогонять? Да ещё в таком тоне?!
— Никуда я не пойду, пока мы с тобой не поговорим! — возмущаюсь я, быстро сократив расстояние до окна.
Смотрю в него и убеждаюсь, что он не солгал. Снизу действительно уже стоит машина, откуда вываливаются члены его группы и две девчонки, среди которых я замечаю Мелани.
— Нам не о чем разговаривать, — отвечает, роясь у себя в шкафу. Он находит чёрную футболку и напяливает её на себя. — Во всяком случае не сегодня. Ясно? Меня уже ждут.
Моё внутреннее я, которое буквально несколько минут назад казалась мне мудрой женщиной, вдруг начинает голосить у меня в голове, вынуждая пойти на риск и прибегнуть к необдуманным поступкам.
Встаю перед Каем, выхватываю у него из рук куртку, которую он уже принялся надевать и выкидываю её за себя.
— Что ты делаешь, чёрт возьми? — недоумённо он спрашивает.
— То, что нам нужно. Обоим. Нам нужно успокоиться, — накрываю его плечи ладонями и с осторожной нежностью прохожусь по его рукам вниз.
Упрямо тянусь к его губам, но как бы я не приближалась к ним, они всё больше и больше отдаляются от меня. Почему-то он отстраняется от меня.
— Что случилось, Кай… — с мольбой в глазах тихо говорю. — Ты разве не хочешь меня?
Как ни в чём не бывало он обходит меня и поднимает с пола свою кожаную куртку. Выпрямляется и тот гнев, что всё это время таился в нём, по непонятным причинам обрушивается на меня.
— Я не мальчик на побегушках, чтобы по твоему зову, бросив все дела, исполнять твои прихоти! — повышает он голос, надевая куртку. Он зол, но почему? — Я не собираюсь идти у тебя на поводу!