и так, ковра оценить не можем!» Комендант посмотрел на ковер и сам дался диву. «Послушай, стрелец, — говорит он, — скажи мне по правде по истинной, откуда добыл ты такой славный ковер?» — «Моя жена вышила». — «Сколько ж тебе дать за него?» — «Я и сам цены не ведаю; жена наказала не торговаться, а сколько дадут — то и наше!» — «Ну, вот тебе десять тысяч!»

Стрелец взял деньги и отдал ковер; а комендант этот всегда при короле находился — и пил и ел за его столом; вот он поехал к королю обедать и ковер повез: «Не угодно ль вашему величеству посмотреть, какую славную вещь купил сегодня я?» Король взглянул — все свое царство словно на ладони увидел, так и ахнул: «Вот это ковер! В жизнь мою такой хитрости не видывал. Ну, комендант, что хочешь, а ковра тебе не отдам!» Сейчас же вынул король двадцать пять тысяч и отдал ему из рук в руки, а ковер во дворце повесил. «Ничего, — думает комендант, — я себе другой, еще лучше закажу».

Тут же поскакал к стрельцу, разыскал его избушку, входит в светлицу и, как только увидал Стрельцову жену, в ту же минуту и себя и свое дело позабыл, сам не ведает, зачем приехал: перед ним такая красавица, что век бы очей не отвел, все бы смотрел да смотрел! Глядит он на чужую жену, а в голове дума за думой: «Где это видано, где это слыхано, чтобы простой солдат да таким сокровищем владел? Я хоть и при самом короле служу и генеральский чин у меня, а такой красоты нигде не видывал!»

Насилу комендант опомнился, нехотя домой убрался. С той поры, с того времени сам не свой сделался: и во сне и наяву только и думает, что о прекрасной стрельчихе: и ест — не заест, и пьет — не запьет, все она представляется!

Заприметил король и стал его выспрашивать: «Что с тобой подеялось? Аль кручина какая?» — «Ах, ваше величество! Видел я у стрельца жену — такой красоты во всем свете нет; все об ней думаю, и не заесть и не запить, никаким снадобьем не заворожить!»

Пришла и королю охота самому полюбоваться, приказал заложить коляску и поехал в стрелецкую слободу. Входит в светлицу, видит — красота невообразимая! Кто ни взглянет — старик ли, молодой ли — всяк без ума влюбится. Защемила его зазноба сердечная: «Чего, — думает про себя, — хожу я холост, не женат? Вот бы мне жениться на этой красавице; зачем ей быть стрельчихою? Ей на роду написано быть королевою!»

Воротился король во дворец и говорит коменданту. «Слушай! Сумел ты показать мне Стрельцову жену — красоту невообразимую, теперь сумей извести ее мужа. Я сам на ней хочу жениться… А не изведешь, пеняй на себя: хоть ты и верный мой слуга, а быть тебе на виселице!»

Пошел комендант, пуще прежнего запечалился: как стрельца порешить — не придумает. Идет он пустырями, закоулками, а навстречу ему Баба Яга: «Стой, королевский слуга! Я все твои думки ведаю; хочешь, пособлю твоему горю неминучему?» — «Пособи, бабушка! Что хочешь, заплачу!» — «Сказан тебе королевский указ, чтобы извел ты Федота-стрельца. Это дело бы неважное: сам-то он прост, да жена у него больна хитра! Ну, да мы загадаем такую загадку, что не скоро справится. Воротись к королю и скажи: за тридевять земель, в тридесятом царстве есть остров, на том острове ходит олень — золотые рога. Пусть король наберет полсотню матросов — самых негодных, горьких пьяниц, и велит изготовить к походу старый, гнилой корабль, что тридцать лет в отставке числится, и на том корабле пусть пошлет Федота-стрельца добывать оленя — золотые рога. Чтоб добраться до острова, надо плыть ни много, ни мало — три года, да назад с острова — три года, итого шесть лет. Вот корабль выступит в море, месяц прослужит, а там и потонет: и стрелец и матросы все на дно пойдут!

Комендант выслушал эти речи, поблагодарил Бабу Ягу за науку, наградил ее золотом и бегом к королю. «Ваше величество! — говорит. — Так и так — можно наверняка стрельца извести!»

Король согласился и тотчас отдал приказ по флоту: изготовить к походу старый, гнилой корабль, нагрузить его провизией на шесть лет и посадить на него пятьдесят матросов — самых распутных и горьких пьяниц. Побежали гонцы по всем кабакам, по трактирам, набрали таких матросов, что поглядеть любо-дорого: у кого глаз подбит, у кого нос сворочен набок. Как скоро доложили королю, что корабль готов, он в ту же минуту потребовал к себе стрельца. «Ну, Федот, ты у меня молодец, первый в команде стрелец, сослужи-ка мне службу: поезжай за тридевять земель, в тридесятое царство — там есть остров, на том острове ходит олень — золотые рога; поймай его живого и привези сюда!»

Стрелец задумался, не знает, что и отвечать ему. «Думай не думай, — сказал король, — а коли не сделаешь дела, то вот мой меч — твоя голова с плеч!»

Федот повернулся налево кругом и пошел из дворца; вечером приходит домой крепко печальный, не хочет и слова вымолвить. Спрашивает его жена: «О чем, милый, закручинился? Аль невзгода какая?» Он рассказал ей все сполна. «Так ты об этом печалишься? Есть о чем! Это службишка, не служба. Молись-ка богу да ложись спать: утро вечера мудренее — все будет сделано!»

Стрелец лег и заснул, а жена его развернула волшебную книгу — и вдруг явились перед ней два неведомых молодца: «Что угодно, что надобно?» — «Ступайте вы за тридевять земель, в тридесятое царство — на остров, поймайте оленя — золотые рога и доставьте сюда!» — «Слушаем! К свету все будет исполнено!» Вихрем понеслись они на тот остров, схватили оленя — золотые рога и принесли его прямо к стрельцу на двор; за час до рассвета все дело покончили и скрылись, словно их и не было.

Стрельчиха-красавица разбудила своего мужа пораньше и говорит ему: «Поди посмотри: олень — золотые рога на твоем дворе гуляет. Бери его на корабль с собою, пять суток вперед плыви, на шестые назад поворачивай».

Стрелец посадил оленя в глухую, закрытую клетку и отвез на корабль. «Тут что?» — спрашивают матросы. «Разные припасы и снадобья: путь долгий, мало ли что понадобится!»

Настало время кораблю отчаливать от пристани; много народу пришло пловцов проводить,