Но что я мог поделать?

Я не хотел кренделек.

Я хотел нечто иное.

* * *

Слушай, Чарлз, какого дьявола ты за мной следишь?

Уинстон небрежно обнял меня за плечи, но я почувствовал, какая сила таится в его руке. Мало того, мне показалось, что он как раз и хотел показать эту силу.

– Я за тобой не следил, – соврал я. Ведь и правда, я не столько за ним следил, сколько оттягивал свое признание.

– Нет, следил, – возразил Уинстон. – Не забывай, в Синг-Синге у меня прорезались на затылке глаза.

– Я просто собирался пригласить тебя выпить пива. Честное слово.

– Почему? Наконец выяснил, у каких игроков одиннадцать букв в фамилии?

– Нет, продолжаю над этим работать. – Я не очень понимал, как мне следует себя вести.

– Ну, если тебе так не терпелось глотнуть пивка, почему не подошел и не сказал прямо?

– Заметил, что ты шагаешь впереди, и попытался догнать.

– Хорошо, – сказал Уинстон. – Давай выпьем пива.

И улыбнулся.

Мы нырнули в забегаловку, которая называлась «У О'Малли» и выглядела соответствующим образом. У задней стены стол для игры в пул, в углу мишень для метания стрел и телевизор, транслировавший футбольный матч из Австралии. Присутствовали два завсегдатая. Я решил, что они частые гости заведения, поскольку один спал, уронив голову на стойку, и бармен не собирался его будить, а другого знал Уинстон, потому что, проходя, бросил ему: «Привет, приятель» – и легонько хлопнул ладонью по спине.

– С чего начнем? – спросил Уинстон, когда мы расположились за стойкой.

– Выпивка за мой счет, – предупредил я.

– С чего бы? – удивился он. – Помнится, это ты оказал мне услугу.

Я не забыл. И полагал, что имею право на ответную услугу.

– Светлое пиво, – предложил я.

Уинстон заказал на двоих и вернулся ко мне.

– Все в порядке? – спросил он. – В прошлый раз ты выглядел неважнецки. Девочка заболела или что?

Я никогда не рассказывал ему про Анну, но, видимо, слушок ходил по нашей конторе.

– Дело не в этом.

Уинстон кивнул. Бармен поставил перед нами пенящиеся стаканы.

– У меня проблема, – сказал я, находя в последнем слове некоторое утешение. В конце концов, проблема – это нечто такое, с чем всегда можно справиться. Сначала она возникает, затем разрешается.

– Угрызения совести по поводу того вечера? Забудь. Я пообещал, что не буду больше заниматься компьютерами, и держу слово.

– Я знаю.

– Тогда о чем речь?

Уинстон сделал большой глоток пива. А я к своему не притронулся. Лужица воды под стаканом растеклась, и стойка потемнела, будто от запекшейся крови.

– Я совершил глупость, – начал я. – Крыша поехала. Из-за женщины.

Уинстон посмотрел на меня с легким недоумением. С чего бы это человек, которого трудно назвать другом в строгом смысле слова, вдруг надумал перед ним исповедоваться?

– Влюбился или что-то еще?

– Что-то еще.

– Ну-ну. А теперь как?

– Все кончено.

– И в чем проблема? Маешься чувством вины? Хочешь снять с души груз? Не волнуйся, в нашей конторе все заводят интрижки. Даже друг с другом. Как по-твоему, о чем мы треплемся в экспедиции? Кто, кого и как.

Я вздохнул:

– Дело не в этом.

– Тогда в чем же?

– Кое-что произошло.

– Она забеременела?

– Нет. Нас застукали.

– Что-что?!

– В гостиничном номере.

– О! – Уинстон явно решил, что это была жена.

– Явился какой-то тип и напал на нас, – продолжал я.

– Как?

– Кинулся на нас, когда мы выходили из комнаты. Обокрал… а ее изнасиловал.

Теперь Уинстон слушал меня с глубочайшим вниманием. Может, он по-прежнему спрашивал себя, зачем я все это ему рассказываю. Но ему, по крайней мере, стало интересно.

– Он ее изнасиловал? В гостинице?

– Да.

– В какой гостинице?

– Просто в гостинице. В центре города.

– Черт, Чарлз! И что было дальше? Он убежал? Его не поймали?

Да, не поймали. Для этого следовало заявить, что он совершил нечто предосудительное.

– Мы не обращались в полицию, – сказал я.

– Вы не обращались в полицию?

У него вдруг появилась неприятная манера повторять за мной слова. Наверное, от того, что он с трудом мне верил.

– Не обращались, – подтвердил я. – Плохо слышишь?

– Нет, почему же… – Он наконец оценил ситуацию. – Значит, он забрал ваши деньги и скрылся?

– Нет, не скрылся. – Я попробовал пиво. Оно показалось мне пресным и теплым. – В том-то и проблема.

На лице Уинстона снова отразилось недоумение.

– Он меня шантажирует, – объяснил я. – Вроде это так называется. Требует деньги, иначе грозит рассказать все моей жене и ее мужу.

Уинстон вздохнул. «Ты сам себя загнал в тупик, – расшифровал я его вздох. – Сочувствую».

Но я ждал от него больше, чем сочувствия. Я ждал от него действия. Qui pro quo[25]. To есть фактически сам занимался шантажом.

– Так ты дал ему то, что он требовал? – спросил Уинстон.

– И да и нет.

– Не понял, дал или нет?

– Дал, но он требует еще.

– Н-да… – Уинстон снова пригубил пиво. – Обычное дело. Ты что, не знал, что такие люди всегда требуют еще?

– Не знал. Меня шантажируют в первый раз.

Уинстон чуть не рассмеялся.

– Извини, Чарлз. Я понимаю, тебе не смешно. Просто очень трудно представить: ты и в таком дерьме. – Он поднял стакан и сдул пену. – И что ты собираешься делать?

Вот наконец вопрос на миллион долларов.

– Не знаю. Что я могу поделать? Мне нечем платить. У меня нет таких денег.

– Н-да… Значит, позволишь ему обо всем рассказать жене? – Уинстон перебрал все возможности, однако выбрал неправильный вариант. – Ну и черт с ним. Жена тебя любит – так? Ну сходил налево. С кем не бывает? Простит.

– Не думаю. Она меня не простит. Не сможет. При том, что больна наша дочь и прочее.