Новость о страсти короля к Анжелике буквально взорвала Версаль. Поначалу полагая, что это всего лишь каприз, вскоре двор с удивлением заметил, что это нечто гораздо большее — любовь. Никогда еще король не делал столько безумств из-за женщины. За очень короткое время у Анжелики появились квартира, карета, слуги, туалеты, драгоценности, а также семейное владение Фонтанж. Поговаривали даже, что король хочет сделать ее герцогиней. И все это к ужасу госпожи де Монтеспан, ошеломленной странным поворотом задуманного ею плана. В считанное время ее покровительство переросло в ненависть.

Это было время, когда в высокопоставленных семействах процветали отравления, время колдовства и прорицателей. Может быть, госпожа де Монтеспан достала у кого-то зелье, или попросила кого-либо помочь ей избавиться от соперницы? Это дело не будет раскрыто уже никогда.

Благосклонность короля к мадемуазель де Фонтанж растет. Забеременев, она стала герцогиней, и высокомерной Монтеспан пришлось увидеть свою соперницу на знаменитом троне, таком желанном для нее.

Тем не менее здоровье новой герцогини становилось все хуже и хуже. Она плохо переносила беременность, худела, теряла свою красоту, и, наконец, произвела на свет мертвого младенца.

То ли потеря ребенка, то ли другие страдания так повлияли на герцогиню де Фонтанж, что она больше не смогла восстановить свои силы: она потеряла свой великолепный цвет лица, а тело ее стало совершенно безжизненным. Должно быть, это действовал яд, настолько поразительна была перемена, за несколько месяцев случившаяся с самой прекрасной женщиной в королевстве. Людовик XIV не любил больных. И вскоре он совсем отвернулся от той, которую заверял в своей любви, а затем отправил ее к бывшей гувернантке своих незаконных детей, госпоже де Ментенон, которая, впрочем, изо всех сил пыталась успокоить покинутую женщину.

«Вы советуете мне забыть о моей любви, как будто это так же просто, как поменять жилище», — протестовала та в слезах.

Жизнь покидала ее. После пребывания в аббатстве Шеллю у своей сестры госпожа де Фонтаж удаляется в Порт-Руаль, где умирает 26 июня 1681 года… в возрасте 20 лет.

А для своего дорогого, незабываемого замка Кропьер она передала золото, много золота и приказала переделать террасу, лестницу, зрительный зал. Семья ее также получила королевскую помощь. А сама хрупкая герцогиня заплатила за это жизнью.

Прекрасная подруга, если есть у нас,

Ни вы без меня, ни я без вас.

Мария Французская

Холодным и сухим днем в самом начале декабря 1491 года роскошный кортеж появился на улицах маленького городка Ланже и направился к замку, белые стены которого, выстроенные из белого туреньского известняка (при взгляде на который кажется, что он впитал в себя солнечные лучи), спорят с синей пеной крыш. В центре блестящей кавалькады плыли носилки, где на подушках раскинулась юная девушка, закутанная в черный бархат и соболя.

Ей было пятнадцать лег. Она была красива. По крайней мере, все современники добивались ее руки и воспевали ее красоту тем, кто осмеливался сомневаться. Ей была не чужда грация, несмотря на то, что одна нога была немного короче другой. На самом деле никто не замечал этого маленького изъяна, тем более, что девушка в соболях смогла скрыть его своей походкой: «Никто не замечал этого недостатка, — говорил Брантом, — и ее красота ничуть не проигрывала…»

Правда, это свидетельство немного сомнительно: Брантом никогда не видел ту, о которой он столь вдохновенно пишет, чья маленькая рука, будучи отдана законному супругу, положила конец векам непрочного согласия и принесла звезде, называемой Франция, один из прекраснейших лучей, которого ей так долго недоставало. Ее звали Анна. Она была суверенной герцогиней Бретани и прибыла в Ланже, чтобы сделаться супругой юного короля Карла VIII.

Брак не обошелся без затруднений: с детства Карл был обручен с Маргаритой Австрийской, которую воспитывали подле него в Амбуазе. Анна, со своей стороны, была невестой императора Максимилиана, отца этой самой Маргариты. Оба брака были очень выгодными, однако если бы Бретань стала владением Максимилиана, Франция оказывалась с двух сторон ограниченной германскими владениями. Так решила та, что, будучи регентшей во время несовершеннолетия короля Карла, уверенно правила королевством: Анна де Боже, его сестра, «наименее безумная из женщин, которые когда-либо были во Франции», по словам ее отца Людовика XI. По совету сестры, «Карл, убежденный в том, что столь важный сеньор в королевстве небезопасен, отнял вышеназванную Анну у Максимилиана и женился на ней». Все это — слова того же Брантома, но в этом случае на него можно всецело положиться.

Сказать правду, герцогиню Анну больше привлекала корона императрицы и она не находила никакого удовольствия в том, чтобы стать королевой Франции. Тот, с кем она уже давно была обручена, осыпал ее подарками, несмотря на то, что не был особенно богат. Среди этих подарков были и те соболя, которыми было подбито дорожное платье, и те, которые украсят свадебный наряд будущей королевы. Французы были столь дипломатичны, а приведенные войска столь значительны, что им удалось переменить мнение Анны. И в то время, как Маргарита плакала в Амбуазе, узнав, что ей уже не быть супругой Карла, Анна отправилась в дорогу вдоль берега Луары, в городок Ланже.

Говорят, первая встреча будущих супругов была благоприятной. Карл нашел, что юная герцогиня «очень красива, грациозна, шутки ее мягки и остроумны, а фигура хороша, как нельзя лучше». Что до нее, мы не знаем ее мыслей в точности. Молодой король не был красив, но он обладал очарованием и любезностью. И потом, Маргарита была влюблена в него. Последнего было достаточно, чтобы он приглянулся Анне.

Во вторник, 6 декабря в большом зале замка, где и теперь можно любоваться замечательной обстановкой, Анна подписывает свадебный контракт, соединивший Бретань и Францию. Контракт предусматривал, что если герцогиня умрет первой, Бретань отойдет королю Франции. Если же первым умрет король, Анна вернет себе герцогство, но обязуется выйти за наследника французского престола. Так или иначе, в течение своей жизни она сохраняет Бретань за собой, а Бретань в свою очередь приобретает королеву, не теряя герцогини.

Известна красота нарядов бретонских невест. Платье Анны приводит на память старинные сказки о феях: оно было из золотой ткани, а украшали его сто шестьдесят собольих шкурок. Блистало роскошью и брачное ложе, привезенное из Нанта: оно целиком было сделано «из червонного золота и красной тафты». Говорят, что молодые супруги возлегли на нем с немалой радостью. Их оставили одних, но в соседней комнате расположился караул из шести мещан, которые должны были держать ухо востро. От них требовалось подтвердить, что герцогиня Анна взошла добровольно на брачное ложе, чтобы стать там королевой. Андре Кастело сообщает, что на исходе брачной ночи вышеозначенные мещане «затеяли неописуемой непристойности спор, в словах исключительно непечатных…»

После этого подвига молодая чета отправилась на медовый месяц в замок Плесси-ле-Тур. Башни Ланже погрузились в тишину.