– Так вы ничего не знаете о здешнем колокольном звоне?

– Впервые об этом слышу, – отвечает озадаченный мужчина, и тут в его глазах загорается любопытство.

Понимаю, мистика очень привлекательна для туристов, но не хочу быть творцом местной легенды. Поэтому молчу, уходя от ответа.

В церкви царит приятный полумрак, горят свечи, чувствуется легкий аромат ладана. И пустота – никого нет. Стены расписаны фресками, лики святых строго следят за мной со стен. Они еще не знают, что я хорошая, воспитанная девочка. Золоченый алтарь, видно, что новый, привлекает взгляд.

«Надо бы задобрить местных святых, поставить им свечку, авось они расскажут что-нибудь интересное».

Замечаю у входа тумбочку, на которой стоит деревянный ящик с несколькими видами свечей, стоят ценники, и второй ящик, поменьше, куда складывают деньги, – самообслуживание.

Покупаю пять свечей, по числу подставок, в каждую ставлю по одной. Выхожу из церкви и вижу на берегу монаха. Спешу перейти к нему по мосту и успеваю догнать.

– Здравствуйте. Вы здесь живете?

– Я служу здесь Богу! Тут находится наша обитель – монастырь-скит Святого Николая.

– А вы не знаете, есть ли здесь поблизости кто-нибудь из жителей бывшего села Гусинцы?

– Я сам родом из Гусинцев. После затопления села судьба меня бросала, как лист на ветру, пока я не пришел к Богу. Когда узнал, что тут возник монастырь-скит, пришел сюда послушником, после принял монашество.

– Мне в Киеве рассказывали о колокольном звоне, который доносился из разрушенной церкви после затопления села. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Нечестивцы поглумились над Божьим домом, сбросили купола на землю, устроили в нем склад, священника со всей семьей отправили на погибель в Сибирь. Но когда поганцы решили устроить тут море, затопить церковь, Господь не дал этому свершиться. Вот тогда-то в церковные праздники, в туманные ночи, со стороны разоренной церкви стал доноситься колокольный звон – сотворилось чудо Господнее!

– И в наши дни раздается этот колокольный звон?

– А зачем? Чудеса просто так не происходят! Сейчас в церкви есть колокола. Звонарь, тоже из местных, вернулся.

– А можно с ним поговорить? Где он живет?

– Пройдись по берегу в ту сторону, увидишь времянку, он там летом ночует, когда рыбу ловит. Федором его зовут.

Монах благословил меня на прощанье, и я пошла в указанном направлении. Скоро я поняла, что в обуви по песку идти неудобно, сбросила босоножки и пошла босиком. Времянку я обнаружила сначала с помощью обоняния – ветерок дул в мою сторону. Подойдя поближе, я увидела дощатое сооружение с камышовой крышей; перед ним висели связки сохнувшей на солнце рыбы. Я не любительница сушеной рыбки, а тут еще увидела над ней рой мух. Мне повезло: хозяин времянки был тут же. Это был уже пожилой, лет шестидесяти, мужчина, в расстегнутой клетчатой рубашке, открывавшей взору седые волосы на груди, и в шортах, видимо наспех изготовленных из старых джинсов. Он занимался приготовлением обеда на сооруженном из кирпичей очаге.

– Здравствуйте! Вы Федор, звонарь местной церкви?

Он внимательно посмотрел на меня, судя по всему решая, как себя вести.

– Да, я Федор, а ты кто?

– Журналистка. – Я заранее придумала себе легенду. – Наша газета специализируется на паранормальных явлениях. Мне рассказали легенду о том, что из здешней разрушенной церкви после затопления по ночам слышался звон, и вроде бы он даже как-то связан со смертями людей…

– Звон слышался, – неожиданно подтвердил Федор. – А гибли ли при этом люди? Такого быть не могло, ведь колокольный звон – это Божья благодать! Могли ли умирать люди по другим причинам? Очень даже могли. Ведь после того, как все местные перебрались отсюда, здесь возникло поселение «химиков». Знаешь, кто это такие?

– Люди, занятые в химическом производстве? – сказала я первое, что пришло мне в голову.

– Почти. В СССР заключенные трудились на производстве с вредными условиями труда, их называли «химиками». Но со временем это понятие стало охватывать более широкий круг заключенных, в том числе и получивших небольшой срок с привлечением к принудительным работам, а также зэков, которые за хорошее поведение и за то, что отбыли бóльшую часть срока, были расконвоированы, но продолжали соблюдать специальный режим. Создавались отдельные поселения, где жили эти заключенные под условной охраной. Для них главным было отработать дневную норму и явиться на утреннюю и вечернюю поверку, ведь вокруг этих поселений не было оград с колючей проволокой. Такое селение было образовано и здесь. Можешь себе представить, какой тут был контингент? Зэки корчевали пни, делали из них древесный уголь, осушали болота. Несколько раз здесь исчезали люди, в том числе офицер с полигона, отправившийся поздним вечером в местный ларек за вином.

– И как долго просуществовали эти лагеря?

– В середине восьмидесятых этого поселения уже не было.

– А вы не знаете, случались ли тут исчезновения людей, убийства, изнасилования после двухтысячного года?

– Не скажу, не знаю, меня в это время здесь не было. Я вернулся сюда пять лет тому назад.

– Какие-нибудь странные случаи тут не происходили?

– Нет, – пожал плечами Федор.

– Извините, – с сожалением сказала я и повернулась, собираясь уходить.

– Впрочем, был тут один чудик, – услышала я за спиной и живо обернулась. – Я узнал о нем, как только поселился.

– Интересно, расскажите.

– Его звали Коля-звонарь. Он приехал сюда через несколько лет после того, как затопили село. Вроде бы он был отсюда родом, но уехал давно, еще до затопления. Коля жил в хибаре, которую сам соорудил, – дров тут полно, рыбы тоже, а кроме того, он подрабатывал на полигоне, мотаясь туда-сюда. Когда началось паломничество туристов и вандалы срубили старинные фрески со стен церкви, Коля решил с этим бороться. Он появлялся перед приезжими по вечерам и рассказывал им страшные истории про церковь, а также пугал колокольным звоном. А чтобы сделать свои страшилки более реальными, отплывал по ночам на лодке от берега и включал магнитофон с колонками и усилителем (техника работала от аккумулятора). Говорят, все это производило ошеломляющее действие: некоторые туристы уезжали прямо посреди ночи. Но однажды ночью Коля нарвался. Приезжие не испугались, а на моторке бросились за ним в погоню. Коле не удалось убежать, его догнали. Магнитофон с колонками и усилителем утопили, а ему самому дали по шее – так, что он несколько дней едва ходил. Аппаратуру Коля приобрел снова, но компании пугал уже избирательно. После того как его избили, он окончательно свихнулся.

– А где можно увидеть этого Колю-звонаря?

Федор недобро усмехнулся:

– Желаю тебе не видеться с ним подольше. С десяток лет тому назад он повесился.