— Оружие? — я удивленно моргнула и посмотрела в лицо фараона. Но тот говорил абсолютно серьезно.

— Я никому не позволю причинить тебе вред, Мари. И если мы отправляемся на встречу с неподтвержденным союзником, нужно иметь что-то, что поможет нам себя защитить.

Слова Нимфеса имели смысл. Странно, что это не пришло мне в голову раньше. Видимо, я так увлеклась переживаниями и страданиями, что здравый смысл начал отказывать.

— Оружие так просто не достать. И если кто-то заметит нас с ним подобным, то вызовет полицию и мы попадем в тюрьму.

— Почему? — теперь настала очередь фараона удивляться. — Если ты благородного происхождения, то имеешь право носить оружие.

— Во-первых, уже нет понятия благородного и неблагородного. Во-вторых, три тысячи лет назад ты имел на это право. Теперь же нужно специальное разрешение, на ношение. Да и обращаться с оружием надо уметь.

— Я умелый воин и фехтовальщик.

— Так ты имеешь ввиду копье или мече? — до меня, наконец, дошло, что Нимфес не может знать о пистолетах. Вот же дурочка!

— Или кинжале.

— Сейчас в ходу совсем другое оружие, которое умеет убивать на расстоянии. С копьем в наше время не много навоюешь. Но хороший нож, думаю, купить не проблема, только придется его хорошо спрятать.

Идея о том, чтобы иметь хоть что-то в арсенале меня вдохновила. Ножом можно без проблем разжиться на любом рынке. Конечно, я сомневалась, что смогу применить оружие против живого человека. С другой стороны, если встанет выбор, жизнь врага или собственная, то колебаться времени не будет. В конце концов, на моих руках уже есть одно убийство, пусть даже случайное.

— Пойдем, — Нимфес легко провел пальцами по подбородку, привлекая внимание. — Нас ждет важная встреча. Нужно успеть к ней подготовиться.

Взглянув в глаза фараона я почувствовала, как негатив улетучивается, уступая место спокойствию и решительности. Ничего, мы справимся. В конце концов, когда рядом есть кто-то, кто всей душой стремиться помочь, все становится проще. Почти неосознанно я потянулась губами к губам Нимфеса, чтобы получить легкий, целомудренный поцелуй. Разве можно сопротивляться этому искушению? И пусть потом все изменится, пусть он найдет свою идеальную женщину. Сейчас мужчина хотел принадлежать мне. И кто я такая, чтобы отказываться?

Через час мы оказались на условленном месте у входа в музей. Нервозность достигла своего пика, заставляя каждую минуту проверять, на месте ли нож. Он был спрятан за пояс штанов под платьем и эта твердость вселяла толику уверенности. Нимфес стоял поодаль, изображая случайного прохожего. Мы решили не раскрывать его присутствие, пока не станет ясно, что Кристофер ведет честную игру.

Солнце уже почти ушло за горизонт. Город заиграл яркими светлячками разноцветных огней, словно дама, принарядившаяся для выхода в свет. Удушливая жара сменилась простым теплом, приятным и даже освежающим. Дома, в Чехии, я бы назвала это прохладой, но в Египте редко бывает холодно. Дневные прохожие сменялись ночными повесами, ищущих развлечений в центре и назначивших встречи на площади. Туристы, оставив в кондиционированных номерах фотоаппараты и путеводители высыпали на улицы, чтобы осесть в душных, прокуренных барах, выпить египетской водки и сыграть партию другую в покер с местными. Среди всего этого оживления я ощущала себя особенно одиноко. Где-то, среди этих беззаботных зевак скрываются люди Саммерсов и Рэдкинса, которые любой ценой хотят получить мою тушку. Который из этих парней в футболках прячет на поясе пистолет, а в телефоне держит Сэмюэла на быстром наборе?

Чтобы отвлечься от неспокойных мыслей я отвернулась к музею, рассматривая красивый фасад. Подумать только, прошло только несколько дней, как Нимфес впервые что-то прошептал в моей голове. Это казалось сумасшествием, шизофренией. Однако на поверку безумцем оказался окружающий мир, а не бедная художница, мысленно общавшаяся с давно мертвым фараоном.

Шаги, захрустевшие по гравию дорожки заставили меня обернуться. Слава богам, это оказался Кристофер. Мужчина был одет в деловой костюм и опирался на трость. Раньше я не замечала, что он хромает, но и встречались мы лишь в кабинете. Теперь же хромота была очевидной. Мужчина подровнялся со мной и кивнул:

— Добрый вечер, Мари, — его лицо было внимательным и серьезным. — Удачная маскировка. Если бы не знал, что вы должны быть тут, то не узнал бы.

— Спасибо, что пришли.

— Пойдемте в сад за музеем. Здесь слишком много наблюдателей.

Нимфес безмолвной тенью следовал за нами, но держался на достаточном расстоянии, чтобы не вызывать подозрений. После того, как мы с Кристофером устроились на скамейке, плотину с трудом обретенного спокойствия прорвало. Сбиваясь и путаясь, я рассказала мужчине все с самого начала, умолчав лишь о фараоне. Сомневаюсь, что нотариус бы поверил, да и к чему ему знать такие подробности? К Саммерсам это не имеет отношения.

Кристофер слушал не перебивая, лишь мрачнел и сильнее сжимал набалдашник трости. Его густые седые брови нахмурились так сильно, что почти скрыли темные, проницательные глаза. После окончания моего рассказа мужчина еще некоторое время молчал, глубоко задумавшись.

— Почему вы не связались со мной раньше? — наконец, спросил мужчина. В его голосе не было раздражения, лишь обреченная усталость.

— После нашей последней беседы я почти сразу оказалась без телефона. Честно говоря, даже сейчас мне страшно выходить на улицу, потому что Саммерсы или Рэдкинс наверняка предпринимают все возможное для поисков.

— Да уж, не сомневаюсь. Ввязываясь во все это, я и сам подставлюсь под удар, — проговорил нотариус и эти слова болью отозвались в сердце. — Но мы с вашим дедом были дружны и теперь это вопрос чести. Сэмюэл оказался большим подонком, чем мне думалось.

— Разве вы не удивились внезапно вспыхнувшей любви между мной и Джорджем? Вам не показалось это подозрительным?

— Мари, не обижайтесь, но вы — молодая девушка, только что получившая огромное состояние. Он — наследник не меньшей компании, красивый и обаятельный. Это слишком сильно напоминает счастливую сказку, чтобы что-то подозревать. Тем более, все эти публичные мероприятия, на которых вы выглядели счастливой парой… Я не мог себе представить, что все это происходит под принуждением. Конечно, ваш дед не был бы в восторге от такого альянса, но я всего лишь нотариус. Не в моих полномочиях выражать собственное мнением относительно чужой личной жизни.

Кристофер был прав. Со стороны все выглядело более, чем логично. Это объясняет, почему ни одна живая душа даже не предположила, что у меня могут быть неприятности. После свадьбы все бы единодушно поверили в несчастный случай во время медового месяца, безмерно сочувствуя «убитому горем» Джорджу.

— Но теперь, когда вы все знаете, поможете? — с надеждой спросила я.

— Помогу, — после непродолжительной паузы ответил мужчина. От этих слов внутри разлилось чувство облегчения. — Где вы сейчас живете?