Сил закатила глаза.

– Ну что еще?

– Не вздумай читать ей нотации, дурачок. Поболтай с ней. О жизни. О забавных вещах. – Сил легонько ткнула его ногой. – Я знаю, ты этого хочешь. Чувствую это. Радуйся, что я неправильный спрен, а то сейчас облизывала бы тебе лоб или что-то вроде того, чтобы получить твои эмоции.

Корабль взлетел на волну бусин. Души вещей из физического мира.

– Шаллан обручена с Адолином, – напомнил Каладин.

– Это не клятва, – парировала Сил. – Это обещание когда-нибудь – возможно – дать клятву.

– И все-таки с такими вещами не играют.

Сил положила руку ему на колено:

– Каладин. Я твой спрен. Мой долг сделать так, чтобы ты не был один.

– Неужели? И кто так решил?

– Я. И не надо мне тут рассказывать, что ты не одинок или тебе «нужны только братья по оружию». Ты не можешь мне врать. Ты во тьме, в печали. Тебе нужно что-то, кто-то, и она заставляет тебя чувствовать себя лучше.

Вот буря! Похоже, Сил и собственные чувства объединились против него. Одна улыбалась с воодушевлением, а другие шептали ужасные вещи. Что он всегда будет один. Что Тара была права, когда оставила его.

Он наполнил кружечку, собрав всю воду из чаши, и понес Шаллан, по дороге из-за качки едва не выронив ношу за борт.

Девушка подняла глаза, когда Каладин устроился рядом, прислонившись к ограждению борта. Он протянул ей кружку.

– Оно делает воду, – сообщил Кэл, большим пальцем указывая на устройство. – Остывает и делает воду.

– Конденсация? Как быстро это происходит? Навани бы заинтересовалась. – Шаллан отпила из кружки, держа ее защищенной рукой в перчатке, что было несколько странно. Даже когда они вместе путешествовали по дну ущелий, она носила очень строгую хаву.

– Ты ходишь, как они, – рассеянно проговорила девушка, заканчивая набросок одного из летающих зверей.

– Они?

– Моряки. Хорошо держишь равновесие. Полагаю, в нашем мире ты и сам мог бы стать моряком. В отличие от некоторых. – Она кивком указала на Азур. Та застыла по другую сторону палубы, вцепившись в ограждение так, словно от этого зависела ее жизнь, и время от времени бросала на странников недоверчивые взгляды. Или ей не нравилось на корабле, или она не доверяла спренам. Скорее всего, и то и другое.

– Можно? – спросил Каладин, кивком указывая на набросок Шаллан. Она пожала плечами, и он взял альбом, чтобы посмотреть, как она изобразила летающих спренов. Как всегда, рисунки были превосходные. – Что тут написано?

– Просто кое-какие теории, – сказала она, переворачивая страницу в своем блокноте. – Я потеряла оригинал этой картинки, так что получилось немного грубо. Но ты когда-нибудь видел что-то вроде этих спренов, похожих на наконечники стрел?

– Ага… – Каладин изучал ее рисунок небесного угря, вокруг которого летали «наконечники стрел». – Я их видел возле большепанцирников.

– Большепанцирники, небесные угри – все, что должно быть тяжелее, чем это есть на самом деле. Моряки на нашей стороне именуют их спренами удачи. – Она махнула кружкой, указывая на нос корабля, где матросы управляли летающими чудищами. – Этих называют мандрами, но голова у них той же формы, что и у спренов удачи. Они больше, но я думаю, что эти существа – или что-то вроде них – помогают небесным угрям летать.

– Большепанцирники не летают.

– Вообще-то, летают с математической точки зрения. Бавамар делала расчеты по решийским большепанцирникам и обнаружила, что их собственный вес должен был раздавить этих существ.

– Ого!

Она воодушевилась:

– И это еще не все. Эти мандры, они иногда исчезают. Надсмотрщики называют это «выпадением». Мне кажется, их затягивает в Физическую сферу. Это значит, что никогда нельзя запрягать только одну мандру, даже если корабль маленький. И их – как и большинство других спренов – нельзя увозить слишком далеко от людских городов на нашей стороне. Они чахнут и умирают по причинам, которые здешнему населению неизвестны.

– Хм. А что они едят?

– Точно не знаю. Сил и Узор говорили о подпитке эмоциями, но есть еще что-то, что… – Она осеклась, когда Каладин перелистнул страницу в альбоме. Это выглядело попыткой нарисовать капитана Ико, но чрезвычайно незрелой. В общем-то, получился человечек из палочек.

– Уж не Адолин ли похозяйничал в твоем альбоме? – с усмешкой поинтересовался Кэл.

Девушка выхватила альбом и захлопнула:

– Я просто пыталась рисовать в другом стиле. Спасибо за воду.

– Да уж, мне далеко пришлось ее нести. Целых семь шагов.

– Целых десять, – возразила Шаллан. – И по шаткой палубе. Очень опасно.

– Почти так же, как сражаться со Сплавленными.

– Ты мог ушибить палец. Или загнать занозу. Или упасть за борт и утонуть в глубинах, погребенный под тысячами тысяч бусин, под весом сущностей безграничного числа забытых предметов.

– Или… так.

– Крайне маловероятно, – согласилась Шаллан. – На палубе у них порядок, так что заноз можно не бояться.

– Ну, с моей удачей я бы одну нашел.

– Помню, была у меня заноза, – сказала Шаллан. – Еле-еле вытащила из руки.

– Э-э… только не говори, что имеешь в виду твою…

– Нет. А ты что, ее себе представил? Ай-ай-ай, Каладин, ну и больное у тебя воображение.

Он вздохнул и кивком указал на моряков:

– А вот они ходят босиком. Заметила? Это как-то связано с медными линиями в палубе.

– Медь вибрирует, – сообщила Шаллан. – И они постоянно ее касаются. Я думаю, спрены могут как-то использовать ее для общения.

– Это бы объяснило, почему они мало разговаривают, – предположил Каладин. – Я ожидал, что они будут за нами наблюдать куда внимательнее. Похоже, мы их совсем не интересуем.

– И это странно, учитывая то, насколько интересна Азур.

– Погоди-ка. Только Азур?

– Да. В этом своем полированном нагруднике, с поразительной фигурой, с разговорами о поисках и странствиях по мирам. Она невыразимо загадочна.

– Это я загадочный.

– Раньше я так и считала. А потом выяснила, что ты не любишь хорошие каламбуры, – право слово, иной раз о человеке узнаешь слишком много.

Он крякнул:

– Постараюсь быть более загадочным. Займусь охотой за головами. – В желудке у него заурчало. – Наверное, начну с охоты на ужин.

Им обещали две трапезы в день, но, учитывая, сколько времени понадобилось Ико, чтобы вспомнить про воду, лучше спросить.

– Я пыталась измерить нашу скорость, – добавила Шаллан, пролистывая свой блокнот. Девушка просматривала страницу за страницей, и он видел, что наброски удивительным образом чередовались: мастерски исполненные сменялись до нелепости плохими.